Загадочный Волжский

Продолжить самостоятельные раскопки нам больше не пришлось: траншею вскоре засыпали. К прежним находкам добавились только небольшой глиняный горшочек и часть какого–то сосуда с рельефными желобками и следами зеленоватой поливы, которые перед тем на месте древнего пожарища нашел Владимир Бедрак. Позднее известный волгоградский археолог, старший научный сотрудник Волгоградского пединститута, а ныне доктор наук и профессор педуниверситета В. И. Мамонтов, с которым мы встретились, определил, что фрагмент сосуда является жировым светильником, и по совокупности всех находок подтвердил, что усадьба принадлежала зажиточному хозяину. О том говорило и обилие гончарной посуды, и осколки богатой поливной керамики, и наличие кирпичной кладки из обожженных, а не сырцовых, как обычно, кирпичей.

Жил ли тут кто–то из ханов со своим улусом или здесь стоял дворец феодала — найона либо оглана, представителя золотоордынской знати, владевшего окрестными пастбищами, — сейчас сказать трудно. Однако Мамонтов вполне допускал, что небольшой татарский город на этом месте мог существовать. Более того, он подтвердил, что в исторической литературе имеются аналогичные предположения, поэтому поиски более веских доказательств гипотезы он советовал продолжить.

…Из книг, древних свидетельств очевидцев, трудов поздних авторов проявлялась, точно незнакомая местность из туманной кисеи, буйная и противоречивая эпоха татаро–монгольского владычества, охватившего своим могуществом едва ли не полмира. Жестоким и мрачным было это время и для покоренных народов, и для самих степняков. Золотоордынская власть держалась на одном насилии. Междоусобная борьба, убийства, массовые казни сопровождали каждый дворцовый переворот, любую очередную смену власти. История правителей Золотой Орды — это нескончаемая цепь заговоров и убийств, в результате которых сыновья сменяли отцов, братья уничтожали братьев…

В дошедшей до нас Никоновской летописи под 6865 годом (1357 г.), например, говорится, что после убийства хана Джанибека по инициативе его сына Бердибека — «Бердиби по нем сяде на царстве, и уби братьев своих двенадцать» — а также, как известно, и всех тех из приближенных, кто отказался ему присягнуть.

Сам Бердибек был убит через два–три года Кульпой — одним из претендентов на ханский престол; Кульпа же пал от руки брата Навруза всего через год, в 1362 году. Навруз погиб от меча Хызра, который, прожив год, вместе с младшим сыном был убит старшим сыном Тимур — Ходжей, правившим лишь пять недель. На смену Тимуру в результате убийства пришел темник Мамай, коварный и жестокий правитель, не входивший в род чингисидов и потому не имевший титула хана. Он тоже, в конце концов, кончил плохо, в изгнании…

Всего, как утверждают древние летописи, лишь в 1360-х — 1380-х годах в Орде было 25 борющихся между собой ханов. Неудивительно, что каждый из них старался жить по возможности обособленно, строя на захваченных землях собственные дворцы, караван–сараи, которые обрастали поселениями подчиненных воинов, рабов, торговцев и ремесленников. Востоковед Н. В.Веселовский в одной из своих работ писал: «У монгольских ханов была какая–то страсть возводить дворцы, из которых возникали потом столицы….Батый строил, по всей вероятности, только дворец, оттого и столица стала называться дворцом (Сараем)».

Но, разумеется, необходимость возводить теплые «зимние» жилища прежде всего диктовалась суровыми природными условиями Поволжья, когда вместо привычных летних шатров знать была вынуждена сооружать для себя зимние помещения: дома из глины, камня и дерева.

Другой побудительной причиной строительства городов было стремление татаро–монгольской верхушки развивать выгодную для нее торговлю с иными странами и желание реализовать огромные людские и материальные ресурсы, захваченные в результате походов, — в строительстве, ремесле, показной роскоши.

Персидский историк ХIII века Джувейни в своем труде «История завоевателя мира» оставил любопытное свидетельство о методах золотоордынских правителей в поощрении и развитии торговли: «…Купцы со всех сторон привозили ему (Батыю) товары: все, что ни было, он брал и за каждую вещь давал цену, в несколько раз большую того, что она стоила. Султанам Рима, Сирии и других стран он давал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто приходил к нему на службу, без пользы не возвращался».

В результате торговля Азии с юго–восточной Европой достигла в эпоху Золотой Орды своего наивысшего расцвета, а это в свою очередь дало мощный импульс для роста городских поселений вдоль караванных путей.

О роскоши, красоте, многосельи ряда золотоордынских городов имеются немало свидетельств средневековых авторов. Ал — Омари, например, писал о Сарай — Берке: «Он… город великий, заключающий в себе рынки, бани, заведения благочестия, место, куда направляются товары».