Загляни в себя. Ни воды, ни луны

Рассмотрим коренную причину самовосхваления. Когда люди рождаются, у них нет плохих мыслей, пронизанных ненавистью, или приятного мнения о ком-либо. Но по мере взросления они учатся и накапливают различные плохие манеры и мысли. Они обращают внимание на свои мысли и закрепляют их в умственные привычки. Если вы постоянно обращаетесь к привычкам своего ума, тогда то и дело смущаетесь и ошибаетесь.

Каждый ребенок рождается Буддой. Затем постепенно он начинает подражать другим людям. Со временем он забывает о своей простоте, о своем поле Будды. Он потерялся в толпе, которая представляет собой огромные джунгли, где он будет встречать кого угодно, только не Будду. Он будет подражать самым разным людям и ни на одну минуту не задумается: «Может быть, я живу, подражая кому-то?» Может ли подражание радовать вас, если вы стали просто чьей-то копией?

Если вы не станете подлинным, просто самим собой, то никогда не сможете радоваться достаточно сильно для того, чтобы танцевать и петь, веселиться достаточно для того, чтобы ощутить признательность вселенной.

Но каждый ребенок как-то обусловливается. Вы должны понять, что вы ведете себя согласно чьим-то установкам, и спросить себя, почему вы так поступаете. Почему вы курите? Только оттого, что курят другие люди. Почему вы в жаркой стране носите галстук? Потому что так поступает каждый благородный человек.

Когда я преподавал в университете, то не переставал удивляться людям. Я жил в центральной Индии, и в городе было очень жарко. Но профессора носили галстуки, черные туфли и плащи. С них градом тек пот. «Кто посоветовал вам так вести себя? - поинтересовался я. - Если вы хотите потеть, ступайте в сауну. Зачем вы носите теплую одежду? Вы повредите себе, если будете все сутки напролет сидеть в сауне».

Но люди, которые правили Индией триста лет, были родом из холодных стран, и они привозили сюда свои привычки. А правящий класс стал объектом подражания, тем более что люди считают правым сильного. Даже те британцы, которые живут в Индии, не отказываются от своих привычек.

Если человек знает, что находится в жаркой стране, но придерживается привычек, которые воспитал в Англии, то тем самым показывает свою неразумность. Он не только ведет себя по-прежнему, но и учит такому поведению детей в школе, колледже, университете, деловой конторе, правительственных чиновников, и никто не замечает, что дело происходит в жаркой стране.

Один мой приятель-тибетолог, захотел поехать на Тибет.

«Ты не выживешь на Тибете», - сказал я.

«Почему?» - насторожился он.

«Потому что ты упертый, тупой брамин, - объяснил я. - Каждое утро еще до рассвета ты совершаешь омовение холодной водой, а потом совершаешь священный обряд, ритуал поклонения, и лишь потом ты выпиваешь чашку чая. А известно ли тебе о том, что тибетские священные книги повествуют о том, что каждому человеку необходимо принять ванну хотя бы раз в год? Тибетцы не выполняют и такое предписание. Кто обращает внимание на священные книги? Но если это предписание занесено в священное писание, значит тибетцы полагают, что помыться один раз в год не так уж и много».

«Ты зря беспокоишься, - махнул рукой мой приятель. - Я готов вернуться на родину».

«Через три дня ты вернешься», - уверил я его. Так и случилось, через три дня я встретил его в аэропорту. Он показался мне очень смущенным.

«Что случилось?» - спросил я.

«Ты был прав, - признал он. - На Тибете слишком холодно. Но без омовения я не могу совершать обряд, не могу даже позавтракать, не говоря уже об обеде и ужине. А первое омовение следует совершать до рассвета».

Тибетцы пытались помочь ему. «У нас другой климат, - говорили они ему. - Ты оказался в стране вечных льдов, здесь земля промерзла с начала веков. Ты хочешь убить себя?»

Через три дня у него случилось двустороннее воспаление легких, и он бросился домой, в Индию. По его мнению, он не выжил бы, если бы остался на Тибете еще пару дней. Ученость это одно, а жизнь...

«Ладно, - сказал я. - Сначала ты сделал глупость, а потом все же вернулся домой. Но объясни мне, зачем ты все время носишь галстук, плащ и шляпу. Только оттого, что ты профессор?»

Когда я пришел в университет в деревянных сандалиях и легкой накидке, преподаватели были так потрясены, что ни у одного из них не хватило смелости спросить меня, что случилось. Наконец, заместитель ректора вызвал меня в свой кабинет. Он закрыл дверь, поскольку знал, что я могу говорить неприятные вещи. «Вы ведете себя неподобающе», - стал он укорять меня.