Загляни в себя. Ни воды, ни луны

Но слова принимают другой цвет, другой звук, другую песню, другую яркость, когда они слетают с губ просветленного человека. Когда слова исходят из глубины, из созерцательного сознания, тогда они несут вокруг себя невидимую ауру благоухания, которая важнее словарного значения слов.

Слушание может оказаться невероятно важным, если слушатель открыт, и если услышанные им слова не повторял как попугай какой-нибудь ученый, раввин, пандит.

Если человек говорит то, что познал самостоятельно, не цитируя никакие священные писания, если он произносит собственные слова, когда слушатель готов и открыт, и созерцатель сам готов излить себя, тогда случается чудо. Что-то невидимое проникает в сердце слушателя.

Если вы послушали это учение, тогда оно становится на все времена прекрасной причиной для просветления.

В древности кто-то сказал: «Люди, которые слышат это, пусть даже и не верят, все же обретают благословения более высокие, чем другие люди или боги».

Это очень странное утверждение, но и очень красивое и искреннее. Не важно, верите вы или нет. Люди, которые просят вас верить в то, что они вещают, порождают рабов. Не важно, верите вы или нет, главное - слышали вы или нет. Если это истина, тогда достаточно просто услышать, и в веровании нет никакой нужды. Верование необходимо только в том случае, когда это не истина, а просто цитата из священного писания, произнесенная каким-то Буддой. Когда слова не исходят из вашего личного сердца-источника, у них нет свежести ветерка, шелестящего в соснах, нет свежести розы под струями дождя, нет свежести младенца. Эти слова застыли, они безжизненны, а мертвые слова очень опасны. Они подобны трупу, который похож на живого человека, только не дышит. И нет другого отличия.

Люди, которые научились надолго останавливать дыхание (а такие техники существуют), могут поиграть...

Я уже рассказывал вам об одном мастере, который сказал своим ученикам: «Сегодня я умру. Не мешайте мне, я довольно жил! Я был рядом с вами, старательно учил вас, и вот пробил мой час. Но я не хочу умирать банально. Найдите для меня какой-нибудь оригинальный способ смерти».

Его ученики посмотрели друг на друга: «Оригинальный способ смерти? Люди просто умирают!»

Потом воцарилась тишина. Наконец, кто-то сказал: «Нужно лечь на смертный одр и умереть».

«Это слишком банально, - поморщился мастер. - Почти все люди так умирают. Постель самое опасное место на свете. Что касается меня, тот я выпрыгну из постели, как только погаснет свет. Я лягу на полу, так безопаснее. Опасно спать там, где умирают почти все люди. Я удивляюсь тому, что люди еще умудряются спать. Не просите меня быть столь неоригинальным. Лучше посоветуйте какой-нибудь оригинальный способ смерти».

Второй ученик сказал: «Один Будда умер, сидя в позе лотоса».

«Это не ново, - отозвался другой ученик. - Так умерли несколько мастеров. Этот способ смерти уникален, но не уникален, в нем нет новаторского духа».

Кто-то вспомнил: «Я читал книги по истории дзен. Они повествуют о том, что один монах умер даже стоя».

Старый мастер всплеснул руками: «Теперь я не смогу умереть даже стоя. Кто-то уже испытал этот способ. Я лишь повторю его. Скажите мне, а умирал ли кто-нибудь, стоя на голове?»

Ученики стали переглядываться. «Мы никогда не слышали о таком способе», - пожимали они плечами.

«Этот способ умирания оригинален, - обрадовался мастер. - Я воспользуюсь им. Смотрите!» Мастер встал на голову и умер.

Человек, который умирает, стоя на голове... Даже живому человеку очень трудно стоять на голове. Ученики были обескуражены. «Что же нам делать? - гадали они. - Нужно проверить, умер он или притворяется».

Они попытались услышать стук его сердца, но ничего не услышали. Они попытались уловить его дыхание, и снова неудача. Но нужно было совершить определенный ритуал прежде, чем отнести мастера на погребальный костер. И ученики боялись, что могут ошибиться, могут положить живого мастера на костер. На задворках монастыря начали складывать поленья. «Его сестра тоже великий мастер, - вспомнил кто-то. - Она живет в монастыре неподалеку отсюда. И она старше нашего мастера. Ему девяносто лет, а ей девяносто три года. Она годится для проверки».

Какой-то монах побежал за ней. Она пришла к ним и сказала: «Он просто балуется. С самого детства он бедокурит, и все же он должен умереть как благородный человек. Он насмехается над смертью».

Она подошла к брату и толкнула его. Он упал и стал смеяться.

«Веди себя прилично! - закричала сестра. - Смерть это важное событие. Ложись в постель, умри тихо. Я ухожу и больше не приду, даже если меня позовут к тебе. У меня и без тебя полно дел». На Востоке люди слушаются старших, в данном случае старшую сестру.