Заглянувшие в Бездну

— Да что тут не понятно? — подал голос Рушан. — Ты сам сказал, — указал он на Соломона, — ловчие охотятся на нас как на бешеных зверей. А мы, что же, должны вести себя с ними как джентльмены? «Извините, уважаемые, могу ли я попросить вас не забирать этого милого молодого человека, а передать его на мое попечение? Я обещаю вырастить из него истинного альтера, который будет с достоинством носить это гордое имя!» Знаешь, чем это закончится? Я получу прикладом в лоб. И окажусь в том же пансионате, что и альтер, которого я хотел забрать.

Соломон чуть приподнял лежавшую на столе кисть руки и выставил вверх указательный палец.

— Ты утрируешь, Рушан. Перед тем как сказать «Не ввязываться в драку», я сказал «Не подставляться».

— А что мы еще можем, кроме как начать огрызаться? — задумчиво, как будто рассуждая вслух, произнес Блок.

На самом же деле это был вопрос, обращенный ко всем сразу. Вопрос, который каждый из них уже задавал себе много раз. И не находил ответа.

— Мы с самого начала договорились о том, что наше сопротивление должно быть ненасильственным, — жестко продолжал стоять на своем Соломон.

Он отлично понимал, что происходит. Его воплощенные выросли, в полной мере почувствовали свою силу, и теперь им не терпится попробовать свои зубы. Да, сила у них была. И немалая. Но им всем пока что здорово недоставало мудрости. Они были уверены в себе настолько, что не допускали даже саму возможность неудачи. В отличие от них, Соломон понимал, что они бегут по лезвию бритвы. И даже самая незначительная оплошность может обернуться катастрофой. То, что они создавали в течение десяти лет, может оказаться разрушено в одночасье. Семеро воплощенных сильны каждый сам по себе, но даже вместе они недостаточно сильны, чтобы бросить вызов всему проекту «Вечность». А нападение на ловчих — это и есть открытый вызов системе. Когда кто-то уводит потенциальных альтеров у них из-под носа, руководители проекта могут строить любые предположения по поводу того, что же произошло на самом деле. Скорее всего, они решат, что это конкуренты уводят у них альтеров. Они станут выяснять отношения на своем небожительском уровне. Что, как водится, занимает уйму времени, поскольку люди, обличенные властью, имеют привычку ничего не говорить напрямик. Их стиль общения — это аллюзии, полунамеки и экивоки. Выслушал собеседника — теперь собери всех своих советников и экспертов и подумайте как следует все вместе, что же это он такое сказал?..

Соломон понимал и то, что не в силах вложить собственную мудрость в головы своих молодых и рьяных подопечных. Поэтому, все, что ему оставалось, это стараться держать их в узде. Что, следует признать, с каждым днем становилось все труднее. И постоянные ссылки на однажды заключенный ими договор о ненасильственной борьбе за права альтеров последнее время плохо действовали. Наверное, потому, что результаты этой борьбы были практически незаметны. Ганди — и тому было нелегко. А за ним, между тем, шли миллионы. Что мог сделать Соломон со своими семью верными учениками и пятью сотнями последователей? Если они попытаются выйти на улицу, чтобы открыто заявить о собственных правах, все они тут же окажутся в пансионатах для альтеров. Вот подарочек-то будет «Вечности»! Закачаешься!

— Могу я задать вопрос? — поднял руку Игнат.

— Кому? — поинтересовался Геолог.

— Да кому угодно.

— Тогда — спрашивай.

— Почему только после операции в Кунгуре пресса начала трубить об альтерах-террористах?

— Прежде не было огнестрелов, — объяснил ему Рушан.

А Горский протянул ему новый сэндвич.

— Да какая разница? — от сэндвича Игнат отказываться не стал, но все же пожал плечами. — Если бы они хотели использовать это в пропагандистских целях, то нашли бы и раненых, и убитых.

Согнутым пальцем Соломон почесал горбинку на носу. А парень-то задал правильный вопрос! Штатные и платные пропагандисты из отдела «Т» получили отмашку — гнать информацию о нападении альтеров на отряд полицейского спецназа. Ни о каких ловчих честные граждане знать не знают и никогда не узнают. Зато теперь они будут уверены в том, что альтер может напасть на любого из них. Без всякой на то причины. Альтеру причина не нужна — на то он и альтер. И непременно напали бы, если бы в этот раз полиция не приняла удар на себя — раненый полицейский, не сходящий с экранов, тому порукой. Все так, но почему они закрякали об этом только теперь? Ответ напрашивался сам собой.

Соломон взял чашечку с кофе и одним глотком осушил ее.

— Димон, — произнес он очень тихо. Но когда Соломон говорил тихо, это означало, что слушать его следует очень внимательно. Так что все за столом разом затихли. И даже жевать перестали. — Что произошло в Кунгуре?

Димон обреченно вздохнул.

— Я уже все рассказал. Причем не один раз.

— Боюсь, что не все. Рушан, тебе тоже больше нечего сказать?