Загнанная в силки

– Представь, что это я тебя трахаю. Быстро, жестко.

Смотря на него, на то, как этот сильный, суровый мужчина помогает себя достичь удовольствие, тело скрутило, напряглось и меня прострелил оргазм. Содрогаясь, сквозь тяжелые веки смотрела на экране телефона, как семя выстреливает из члена. Роберт замер на несколько мгновений, а затем взял салфетки, вытирая последствия нашей игры.

Захватив телефон в руки, вглядывалась в его расслабленное лицо.

– Как только доберусь до тебя! Несколько дней не выпущу из спальни, – тяжело дышал мужчина.

– Угрозы, угрозы, Роберт Альбертович, – усмехнулась. – Не все, порой, складывается так, как нам хотелось бы.

– А тебе хотелось бы этого? – показалось, что слышу в его голосе надежду.

– Да, – ответила тихо, но он услышал меня. Губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.

– Ложись спать, Ульяна. Завтра тяжелый день.

– До завтра, Роберт Альбертович, – скинула вызов, задумавшись, была ли в его словах угроза или это лишь простое проявление заботы.

Но он явно, что-то задумал.

* * *

– Привет, Солнце, – услышала в трубке голос мужа. Сердце екнуло, отзываясь на родные звуки.

– Привет, тебе разрешили звонок? – занервничала, соскочив на ноги, выбегая из кабинета в коридор.

–Да, одобрили. Как вы там, мои хорошие? Как мальчишки? Умираю как по вам соскучился.

– Нам тоже… не хватает тебя, – под ложечкой засосало. Вина бетонной плитой, легла мне на спину, придавливая к земле. Стало больно от своего бесстыдства и лжи. – Как ты себя чувствуешь? Ребра зажили?

– Уже не так дико болят. В целом все очень хорошо, – говорил весело, будто вовсе не из тюрьмы звонил, а откуда-то с курорта. – Что у вас нового?

– Я вышла на новую работу. Теперь, переводчик на сталелитейном заводе.

– Правда? А почему из центра ушла? – озадаченно спросил Паша.

– Деньги нужны, – замолчала, не зная, как продолжать разговор дальше.

Было невыносимо от того, что приходится многое умалчивать. Стремление покаяться, признаться во всем, буквально грызло меня, проедая ходы в желудке и других органах, вызывая физический дискомфорт. И про причины по которым я больше не преподавала английский, и о дополнительных условиях моей отработки. Все это требовало признания. Осознавала острую необходимость рассказать все как есть, без прикрас. Но выяснять такие вопросы по телефону, не самый разумный вариант. Да и откладывая разговор на потом, понимала, что создаю у мужа иллюзию, возможного возвращения к прежней счастливой жизни. договора и о Марине.

– Ты разговаривал с адвокатом? – поспешила сменить тему.

– Да, он все рассказал! Уля, это ж чудо! – воскликнул Паша. – Как тебе это удалось?

– Что? – растерялась на мгновение, покрываясь липкой испариной. Казалось, что он уже обо всем знает и пытается разоблачить меня. – А! Деньги?! – облегченно выдохнула, понимая смысл вопроса мужа.

– Да! Как ты смогла достать такую астрономическую сумму?

И снова он возвращал меня к теме, которую я тщательно пыталась избегать.

– Добрые люди помогли, – шумно сглотнула, облизывая пересохшие губы.

– До сих пор не могу поверить, что скоро вас увижу! – находился в какой-то эйфории супруг.

Я уже и забыла, когда в последний раз слышала его таким счастливым.

– Уже знаешь, когда сделка? – сердце бешено колотилось. Я переживала за него, хотела, чтобы мужа скорее освободили. И в то же время, боялась того, что будет после его возвращения. Не понимала какой будет наша жизнь и как он воспримет последние новости.

– Да, не следующей неделе!

– Это великолепные новости, Паша! Это значит еще немного и ты будешь дома!

– Да, зайка! Потерпи, моя хорошая! Скоро смогу обнять тебя и не только, – добавил, слегка понизив голос.

Вмиг зарделась, чувствуя пульс где-то в горле. Меня бросило в жар и на спине выступил пот.

– Сначала вернись, – кое-как выдавила из себя фразу, понимая, не это планировал услышать Паша.

– Ещё немного, ещё чуть-чуть, – практически пел от радости муж.

Дверь кабинета распахнулась и оттуда на меня выглянуло сморщенное лицо Нелли Ивановны.

– Тебя ждут в заводоуправлении, – недовольно оповестила меня женщина.

Кивнула ей вместо ответа, мысленно благодаря за вовремя прерванную беседу.

– Паш, меня на переговоры вызывают. Давай там, не подставляйся. Вернись домой целым.

– Переговоры. Как серьезно, – усмехнулся он.

– Да, тут всё действительно серьезно. Прости, нельзя задерживаться, – торопилась завершить разговор.

– Беги, Зайка, – разочаровано выдохнул Паша. – Скоро увидимся. Люблю тебя!

Зажмурилась после фразы, что слышала от него тысячи раз и что говорила в ответ, не меньшее количество. Но сейчас, все внутри замерло, сопротивляясь даже мыслям, требующим ответить тем же. Внутри будто закостенело все, противясь ответу.

– И я, – проговорила одеревеневшим языком, зажмурившись от собственной омерзительности. – Пока, Паш! Я побежала! Целую!

Скинула звонок, прижавшись спиной к двери, беззвучно крича. Стало противно от самой себя. Кожа стала казаться липкой, покрытой толстым слоем слизи, от которого мне не избавиться не смыть. Я превратилась в отвратительное, тошнотворное существо, не заслуживающее носить гордое название «человека».