Загнанный зверь

Она набирала номер, улыбалась, глубоко вдыхая затхлый воздух бара, словно это был чистый кислород. Крествью, 15115. Пока ждала ответа, складывала цифры. Получилось тринадцать. Если, скажем, прибавить один и разделить на два — получится семь. Все должно сводиться к семи. Большинство людей этого не знают, а когда им говоришь, проявляют скептицизм или открытое неверие. После пятого гудка (плюс два) откликнулся женский голос:

— Алло?

— Это дом Кларво?

— Да.

— Миссис Кларво?

— Ее нет дома.

— Но я узнала ваш голос, миссис Кларво.

По проводам донесся резкий звук, будто на пол упал металлический предмет.

— Кто… это вы, Эвелин?

— Вы не ожидали услышать меня так скоро?

— Ожидала. Да, я ожидала.

Короткая пауза на другом конце линии, какая-то суета, звуки шагов, затем низкий мужской голос торопливо, но отчетливо произнес: «Спросите ее об Элен. Спросите, где Элен».

— Кто там с вами? — спросила Эвелин. Как будто она не знала. Бедный старый Блэкшир, неуклюже разыскивающий ее по всему городу, точно слепой, бредущий по лесу. «На днях я выскочу к нему из-за дерева».

— Никого со мной нет, Эвелин. Был, но я его отослала. Подумала, что вам… что нам с вами лучше говорить наедине. Эвелин? Вы слушаете?

Она слушает. В тепле, в безопасности, ребенок в башне из слоновой кости, поэт в игрушечном домике.

Мимо кабины прошел осанистый мужчина, она посмотрела на него сквозь грязное узкое стекло в двери. Но он даже не заметил ее. Думал совсем о другом.

— Эвелин? Отвечайте. Отвечайте.

— Не нужно кричать, — холодно сказала Эвелин. — Знаете, я не глухая. У меня стопроцентный слух.

— Извините, что я… кричала.

— Так-то лучше.

— Послушайте меня, пожалуйста. Вы видели Элен? Говорили с ней?

— Почему… — Она довольно улыбнулась, ибо голос ее звучал серьезно и рассудительно, тогда как ей хотелось прыснуть. Видела ли она Элен? Чудесная игра. Надо ее продолжить. Поддержать. Чтобы она сразу не кончилась. — Почему вы спрашиваете об Элен, миссис Кларво?

— Она должна была приехать сюда много часов тому назад. Сказала, что едет домой.

— Ах вон оно что.

— Что вы хотите этим сказать? Вы ее…

— Она передумала. Во всяком случае, ей по-настоящему домой не хотелось. Она не желала, чтобы вы увидели ее в ее нынешнем положении.

— А в каком она… положении?

— Я обещала ей никому не говорить. В конце концов, мы были когда-то подругами, а слово, данное подруге, надо держать.

— Пожалуйста. Ради Господа Бога…

— Опять вы кричите. Мне это не нравится.

— Хорошо, — прошептала Верна. — Я не буду кричать. Только скажите мне, где Элен и что с ней.

— Ну, это долгая история. — На самом деле это было не так. История была короткая и чудесная. Но надо преподать урок этой миссис Кларво: как грубо с ее стороны кричать в трубку.

— Эвелин, пожалуйста, я прошу вас…

— О правде просить не надо. Я говорю ее по собственной воле. Разве не так?

— Так.

— Что бы там обо мне ни болтали, я не лгунья.

— Нет. Конечно, нет. Вы не лгунья. Так что с Элен? С ней все в порядке?

— Я не знаю.

— Но вы сказали…

— Я не сказала, что у нее все в порядке или все не в порядке. Я сказала, что она передумала возвращаться домой.

— Где она?

Мужчина с богатырской грудью снова прошел мимо кабины, на этот раз в обратном направлении. У него были стеклянные глаза и деревянные губы.

— Она работает в доме для call girls,[8] — сказала Эвелин. И заранее задрожала от возбуждения, ожидая реакции Верны, — шок, неверие, протест. Ничего этого не последовало. — Вы слышали, миссис Кларво? Элен работает в доме для call girls. Он — на Саут-Флауэр-стрит. Не место для леди, доложу я вам. Но Элен никогда и не хотела быть леди. Все, что ей требуется, — немного возбуждения. И она его получит. Еще бы! Она его получит.

Снова молчание, трубку не положили. Возбуждение начало выливаться из Эвелин, как кровь из поврежденной артерии. Она затыкала рану словами, чтобы остановить поток.

— Это я устроила ее на работу. Сегодня утром я повстречала ее возле гостиницы. Она сказала, что ей опротивела праздная жизнь, которую она ведет, и она хотела бы заняться чем-нибудь интересным. «Пойдем со мной», — сказала я. И она пошла.

— Теперь я знаю, что вы лжете, — ровным голосом сказала Верна. — Элен никуда с вами не пошла бы. Она предупреждена.

— Предупреждена? Насчет меня?

— Что вы с ней сделали?

— Я вам сказала: устроила на работу.

— Это нелепо.

— Да?

И она мягко положила трубку.

Конечно, это было нелепо, что может быть нелепее бедной старушки Элен в таком заведении. Тем не менее это была правда.

Она начала смеяться, не обыкновенным смехом, а таким, звуки которого рвали ей грудь и голосовые связки. Чувствуя жгучую боль, она кое-как проковыляла к двери и вышла на улицу.

Глава 14