Загнивающий Эльфланд

Горрык помочился на очередной грубо сколоченный корабль, и рядом не стоявший с изящными триеролётами Эльфланда. Верховный хан искренне верил, что его вонючая сака приносит удачу всему, к чему прикасается. Занудный Рычача магическую силу орочьей мочи категорически отрицал, но вредный дед осуждал все идеи, исходившие не от него самого. Горрык же старался пить вино и пиво в как можно больших количествах, чтобы ни одна важная вещь не осталась не окроплённой.

После разорения последнего эльфийского города состоялось долгое совещание. Горрык предлагал идти войной на товарища Торина и лихнистов, ханы помельче порывались преследовать какие-то жалкие горстки убегающих на юг эльфов. На что они им сдались, Горрык так и не понял: отнять нечего, рабов и так девать некуда, пришлось даже часть загипнотизировать и отправить при штурме города на убой. Рычача заявил, что все ханы — тупые придурки и надо дожимать ослабленных эльфов на островах. Море, мол, не помеха, стройте корабли, переправимся.

То был тот редкий случай, когда против старшего шамана ополчились абсолютно все ханы, включая Горрыка: ты, старче, нас утопить всех решил? Волны видел? Такая накроет — кирдык сразу вообще! Факандра эта не просто так языком столь смело молола, знала, стерва ушастая, что на островах её не достать. Если бы летающие эльфийские корабли сумели починить и поднять снова в воздух, тогда ещё можно о чём-то поговорить, но шаман сам признался, что там слишком уж навороченная смесь магии с технологией. Примерно, как эльфовидение — все смотрят, но никто толком не понимает, как эта штука работает.

В нескольких уцелевших домах эльфомарево, кстати, вполне себе сохранилось и исправно показывало разные передачи и новости. На островах активно обсуждалось предательство Тинтур, угробившей зазря кучу мужчин. Рассказывали на разный лад сказки о том, что скоро орки с гномами перегрызут друг другу глотки, и вот тогда мы вернёмся, победа будет за нами и прочее бла-бла-бла, главное — молча сидеть и не рыпаться. Хорошая стратегия: если бездействовать, то непременно всё само собой разрешится — ну, может, не сразу, а через тысячу лет…

Однако Рычача упорствовал: я, значит, сказал, орку море по колено — так и будет. Стройте корабли, там увидите. Горрыку очень хотелось залепить старому хрычу увесистую оплеуху, но он хорошо усвоил, что все препоны с шаманом заканчиваются всегда одинаково: он умоляет Рычачу о помощи, а тот отчитывает его, словно маленького. Рычача — он умный, а Горрык может только кому-нибудь по башке надавать. Нет, сила — это хорошо, но не тогда, когда она оборачивается против тебя самого. А с силой без мозгов такое случается весьма часто…

«Ладно, вы же знаете, с этим упёртым шаманом спорить себе дороже», — сказал тогда Горрык. — «Построим корабли, но на первом отправим Рычачу, как хочет, так пускай и плывёт!» На том тогда и сошлись.

Несколько месяцев народ резвился и отдыхал. Воровалось всё, что можно унести, а чего нельзя — разрушалось. Просто так, забавы ради. Оплодотворялись орчихи и захваченные в рабство эльфийки с людишками. Кто-то даже хотел поиметь страшных, как ночь, гномьих баб, но решили раньше времени не провоцировать товарища Торина. Отправили всех пленных гномов лихнистам — те, судя по всему, сами хотели поквитаться с сородичами. Ну и ладно, пускай разбираются. Идеология — дело такое, не прощает предательства и обиды. То ли дело у орков: утром подрались, вечером нажрались, ночью вместе кого-то оттрахали. Сплошная романтика…

Рычача сказал, что копировать эльфийские корабли бесполезно, надо строить что-то простое и вместительное, поэтому все обычные судна и строили. Все — имеются в виду, конечно, рабы — нормальным оркам утруждать себя созидательной работой всегда западло. Рождённый ломать, строить не может! Ох, много пленных померло за эти несколько месяцев, не привыкли людишки и эльфы к тяжёлой работе. Пришлось даже начать их кормить, а то Рычача весь на говно изошёл. Любит он пленных, есть у него эта слабость.

— К плаванию готов! — провозгласил Горрык, пряча в штаны могучий прибор. — Работа сделана, теперь всё в порядке.

Окружавшие его воины высоко оценили вклад верховного хана в общее дело: обоссать почти сотню кораблей — это вам не мешки ворочать, тут, понимаешь, нужен воистину вместительный мочевой пузырь! Серьёзная деятельность.

Горрык посмотрел на очередную разбившуюся о берег волну, перевёл взор на казавшиеся игрушечными, по сравнению с громадами бурных вод, кораблики. Почесал лысину вокруг чуба, похоже, даже его чудодейственная моча не поможет. И о чём думал Рычача?!

Стоя на высоком холме, шаманы продолжали свой ритуал. Стекал с жертвенного алтаря аленький ручеёк, медленно нёс по вырытой канавке красную жидкость к морю. Всегда столь заботившийся о пленниках Рычача сегодня без всякой жалости перерезал глотки одному рабу за другим. Пошли под жертвенный нож и животные: лошади, овцы, единороги, даже один носорог.