Загогулина в портфеле президента

Сегодня нет запретных тем. Журналы, издательства, студии сами решают, что обнародовать. Но появление статьи „Не могу поступаться принципами“ – это попытка исподволь ревизовать партийные решения. На встречах в Центральном Комитете партии не раз говорилось, что советская печать – не частная лавочка, что коммунисты, выступающие в печати, редакторы должны чувствовать ответственность за статьи и публикации. В данном случае газета „Советская Россия“, много сделавшая, прямо скажем, для перестройки, отошла от этого принципа.

Споры, дискуссии, полемика, конечно, нужны. Они ждут нас и впереди. Немало впереди и завалов, заминированных прошлым. Разминировать их надо всем вместе. Нам нужны споры, помогающие двигать вперед перестройку, ведущие к консолидации сил, к сплоченности вокруг перестройки, а не к разобщению.

Менее трех месяцев осталось до XIX Всесоюзной партийной конференции. Это – большое событие в жизни партии, всего народа. Идет подготовка к ней. Главное – принести на конференцию опыт перестройки, анализ того, как ее концепция фактически проводится в жизнь, какие дает результаты. Чтобы реально видеть происходящее, новые явления в жизни, коммунистам надо владеть событиями, не тянуться в их хвосте. В. И. Ленин не раз говорил: „…твердая линия партии, ее непреклонная решимость тоже есть фактор

настроения, особенно в наиболее острые революционные моменты…“ (т. 34, с. 411–412). Перестройка – дело каждого коммуниста, патриотический долг каждого гражданина.

Больше света. Больше инициативы. Больше ответственности. Быстрее овладевать всей глубиной марксистско-ленинской концепции перестройки, новым политическим мышлением. Мы можем и обязаны возродить ленинскую практику социалистического общества – самого человечного, самого справедливого. Мы твердо и неуклонно будем следовать революционным принципам перестройки: больше гласности, больше демократии, больше социализма».

На весах – суверенитет

Крайне сложную политическую ситуацию до предела обострил кризис национальных отношений, приведший в конечном итоге к распаду СССР. Первым проявлением этого кризиса стали события в Казахстане в конце 1986 года. В ходе горбачевской «кадровой революции» был смещен первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д. А. Кунаев и заменен русским по национальности Г. Н. Полбиным. Это вызвало яростные демонстрации протеста в Алма-Ате. Полбина вынуждены были снять и заменить Н. А. Назарбаевым.

В 1988 году начался конфликт между двумя кавказскими народами – армянами и азербайджанцами – из-за Нагорного Карабаха, территории, населенной армянами, но входившей на правах автономии в состав Азербайджана. Армянское руководство потребовало присоединить Карабах к Армении, то есть изменения границ внутри СССР, на что московское руководство, естественно, пойти не могло.

Сепаратистское движение разгорелось и в прибалтийских республиках. После опубликования секретного дополнительного протокола к пакту Молотова– Риббентропа вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР стало однозначно рассматриваться большинством населения этих республик как оккупация. Сложились народные фронты радикально-националистического направления, выступавшие под лозунгами политической независимости. Опубликование этих же протоколов вызвало массовое движение в Молдавии за возвращение Бессарабии Румынии, усилило сепаратистские тенденции на Украине, в первую очередь, в ее западных областях.

Все эти факторы еще не ставили под угрозу существование Союза. Уровень экономической интеграции между республиками был чрезвычайно высок, невозможно было себе представить их существование по отдельности. Как часовой механизм действовали единая армия, единая система вооружений, в том числе ядерных. Кроме того, в результате миграционных процессов в СССР не было ни одной республики, однородной в национальном отношении, на их территориях проживали представители самых разных национальностей и разделить их было практически невозможно. Это, если смотреть на эти вопросы из центра, из Кремля.

Однако, с нарастанием экономических трудностей, тенденция к сепаратизму заметно усилилась. В результате в любой области – русской или нерусской – появилась и стала пробивать себе дорогу мысль о том, что Москва обирает территории, тратя деньги на оборону и на удовлетворение нужд бюрократии, что каждая республика жила бы значительно лучше, если бы не делилась с центром своими богатствами.