Заговор

Я сел и сразу перешел к делу:

– Я приехал, чтобы найти у вас нужного мне человека.

– Какого человека?

Я задумался, открыл свой рюкзак со словами:

– Взгляните сами.

Сначала я достал конверт из бычьей шкуры форматом в одну восьмую листа, затем – маленькую бутылочку, напоминавшую чернильницу, потом – маленькую кисть, и все это выложил на чайный столик. Вслед за этим я вытащил из конверта кипу документов, среди которых был лист бумаги, который выглядел случайно затесавшимся среди важных документов. Я предельно внимательно рассмотрел его, а затем положил на столик и предложил Вану взглянуть на него. С шутливой интонацией я произнес:

– Видите? Тут написано, какой именно человек мне нужен.

Он поднес лист близко к глазам, потом взглянул на него с расстояния, оглядел справа и слева, брал его в руки и клал обратно, но ничего не видел.

– Это же чистый лист бумаги. Я ничего на нем не вижу.

Наконец с невольным подозрением он посмотрел на меня.

Это и правда был белый лист. Только он немного отличался от обычных листов бумаги. Он был толще, казалось, что его накрахмалили, от этого поверхность выглядела шероховатой.

– Не волнуйтесь. Все, что вам нужно знать, написано здесь, на этом листе.

Говоря это, я открыл бутылочку, взял кисть, обмакнул ее в жидкость и начал производить манипуляции с листком. Но я не писал ничего, я его закрашивал – легонько и осторожно, словно писал картину. Хотя я и говорю, что я закрашивал лист, на самом деле никакого цвета не было, даже появился какой-то белый дымок. Раздалось шипение, будто лист бумаги раскален, вода касалась его и тут же испарялась. Ван был изумлен:

– Что вы делаете?

– Взгляните, только смотрите внимательно.

Пока я говорил, на бумаге отчетливо проступали иероглифы, черта за чертой, как будто их выводила невидимая рука. Порядок черт был нарушен, но в итоге появились целые иероглифы, первым был иероглиф «данный», потом еще один, и еще, и еще, и так постепенно появлялись иероглиф за иероглифом, словно магическое письмо…

Это был документ, специально сделанный невидимым.

Для чего это было сделано? Естественно, ради сохранения секретности и безопасности. Таким образом, если бы со мной в дороге приключилась беда, например, я потерял бы что-нибудь по неосторожности, то, получив этот документ, никто сразу не смог бы раскрыть мой тайный статус и важную, совершенно секретную цель моей нынешней миссии. Задача эта заключалась в том, чтобы здесь, в главном месте проведения математических исследований, найти для нашего подразделения 701 лучшие кадры и осуществить взлом кода «Возродим былую славу № 1».

Взлом кода другой страны уже сам по себе является заговором, темной аферой, это скрытая война между странами или правительственными организациями не на жизнь, а на смерть. В то время ситуация с Тайванем была уже достаточно напряженной, война могла вспыхнуть в любой момент, и взлом кода «Возродим былую славу № 1» был актуальной задачей и самым главным секретом государства, нельзя было допустить никаких непредвиденных ситуаций. Если любой шелест ветра вдруг приоткроет завесу тайны, для нас это неизбежно создаст неблагоприятные условия в разных сферах и даже может повлиять на успех или поражение операции и контроперации «Возродим былую славу № 1». Это был вопрос безопасности нового Китая. По сути, это задание нельзя было провалить. Говоря более грубо, если дело провалится, то нельзя допустить, чтобы это произошло по моей вине, а то вся моя жизнь будет окончена. Исходя из этих соображений и собственного беспокойства, я перед отъездом осторожно обработал бумагу белым порошком, для того чтобы текст стал невидимым.

Невидимый порошок под химическим воздействием перекиси водорода превращается в белый дымок и исчезает, словно снег под лучами солнца. Когда маскировка спала, моя тайная задача оказалась написанной черным по белому на этом листе бумаги, яркие и торжественные иероглифы, казалось, смотрели в лицо товарищу Вану. Тот внезапно стал серьезен и, когда я закончил, спросил, сколько человек мне надо. Я поднял палец:

– Только один.

– Только один? – с сомнением спросил он. – Тогда… Есть какие-нибудь особые требования?

– Во-первых, это должен быть специалист, который обладает выдающимися успехами в математических исследованиях.

Он вытащил блокнот и стал записывать, бормоча про себя:

– Это должен быть математик. Первое.

– Тогда второе, – я подхватил его слова. – Этот человек должен уметь говорить по-русски, лучше всего, если он учился в Советском Союзе. В-третьих, нужно, чтобы это был абсолютно надежный в политическом плане человек. Лучше, если возраста он будет не слишком большого – молодой или средних лет, и хорош – о, если холостяк.

– Это все?

– Это все.

– Четыре требования. А нужен только один человек.