Заговор

Однако Хуан Ии именно с их помощью смогла померяться силами с лучшими мастерами. Поначалу она пользовалась своими ногтями, а потом – искусственным, похожим на тот, с помощью которого играют на пипе37. Ее мастерство было прежним, она с легкостью владела ими. Малюсенькие костяшки она передвигала со скоростью урагана, казалось, что «вздымается песок и передвигаются камни». Ощущение было такое же, как и при взгляде на актера на ходулях, передвигающегося со скоростью ветра. В этом заключалось ее мастерство и ее гордость. В любом месте и в любое время она носила при себе эту драгоценность. В печальные и радостные моменты, нужно это было или нет, она доставала счеты и разогревалась, иногда – чтобы продемонстрировать свое умение, иногда – чтобы покрасоваться. У нее вошло в привычку выставлять свои умения напоказ, это происходило на подсознательном уровне. Благодаря такому таланту к ней всегда было приковано внимание, она врезалась в память.

В тысяча девятьсот сорок втором году за выдающиеся достижения народное правительство направило Хуан Ии в Массачусетский технологический институт38 получать степень доктора математических наук. Однажды известный профессор Джон фон Нейман приехал прочитать им курс лекций. Вероятно, чтобы привлечь внимание выдающегося математика, Хуан Ии во время лекций и в перерывах доставала свои счеты, надевала искусственный, ярко-красный ноготь и начинала стучать костяшками, моментально приковывая к себе взгляд профессора, который смотрел на ее манипуляции, словно завороженный. Через год на защите докторской диссертации она еще раз столкнулась с этим великим математиком, и он сказал ей:

– Мой секретарь только что ушел от меня, если ваша сегодняшняя защита тронет меня так же, как и ваше владение счетами, то я приглашаю вас к себе в помощницы.

В итоге она и правда стала помощницей профессора Неймана и, таким образом, в мгновение ока превратилась в заметную фигуру в международных математических кругах. После образования Нового Китая шесть министерств и академий, включавших Министерство кадров, иностранных дел, образования, Академию наук КНР, опубликовали открытое письмо с призывом ко всем патриотам, находящимся за рубежом, вернуться на родину и помогать в строительстве нового государства. Письмо было подписано премьером Чжоу Эньлаем, в нем были указаны имена двадцати одного ученого, среди которых была и Хуан Ии. Таким образом, она вернулась домой и стала самой молодой женщиной-профессором в возрасте всего двадцати шести лет. Потом она еще ездила на восемь месяцев в СССР в качестве приглашенного ученого и привезла оттуда новое прозвище – Волжская Рыбка, скрытый смысл которого мало кто знал.

Естественно, все это я постепенно узнал потом, а в тот вечер мы пришли в кафе, немного посидели и разошлись, практически ничего не сказав друг другу. Мне удалось улизнуть от нее. Кофейня была маленькая, переделанная из бывшей аудитории, хозяйка – женщина средних лет, похожая на уроженку Синьцзяна39

, но на самом деле она была родом из Казахстана. Говорят, мужем ее был советский специалист, приехавший сюда на работу, а она открыла это кафе специально для специалистов из СССР, но сейчас большая часть из них уже уехала, включая и ее мужа, а она осталась. По словам Хуан Ии, у нее сейчас были отношения с одним местным, она осталась из-за него, а не ради кофейни. После отъезда большого количества специалистов дела этой кофейни шли все хуже и хуже – когда мы вошли, там был всего один посетитель непонятной национальности, но точно иностранец. У него была большая борода во все лицо, как у Карла Маркса. Словно завороженный, он слушал мелодию «Дружба будет длиться, пока существуют Небо и Земля», которая доносилась из проигрывателя. Когда мелодия закончилась, он на ужасном китайском попросил хозяйку поставить ее еще раз. Так как кофейня была пуста, она казалась огромной, и, возможно, именно из-за этого, когда снова полилась музыка, Хуан Ии пришла в голову мысль пригласить меня танцевать.

Конечно же, я был против:

– Я не танцую!

– Не умеете? Я вас научу!

Она решительно настаивала на своем, а я так же решительно отказывался. Мне это казалось нелепым – танцевать в кофейне, да еще и с незнакомой женщиной. Я даже и думать-то о таком не смел, не говоря уж о том, чтобы осуществить. Но в Хуан Ии словно бес вселился: увидев, что я ни в какую не соглашаюсь, уж не знаю, может, для того, чтобы отомстить мне, пошла к тому бородачу. Тот радостно поднялся, да еще и поблагодарил меня, будто я даровал ему такую замечательную возможность. Перед тем как начать танцевать, Хуан Ии сказала что-то по-русски хозяйке, та рассмеялась, вышла из-за стойки и присела за мой столик. Она вполне сносно говорила по-китайски, если не учитывать ее некрасивый акцент, смысл был понятен. Она спросила меня, являюсь ли я бойфрендом Кармен.

– А кто такая Кармен? – спросил я.

Хозяйка указала на Хуан Ии:

– Она.

– Разве ее не Хуан Ии зовут?

– Да, судя по всему, ты не ее бойфренд! – рассмеялась хозяйка.