Заговор генералов

– Ах, кабы знать! – вздохнул Хозяин. – Да ведь, с другой стороны, и знать-то нынче ох как опасно! А про пистолет – точно, есть.

– Это верно, знать ни к чему.

– А наудачу тебе так скажу… Глядел я днями кино американское, боевик называется. Так там один псих вроде этого нарушил чего-то да и стал от полиции удирать. А те – не любят, ох не любят! Ну, погнались, вот уж и достигать стали. А этот-то наш возьми да выскочи из машины – да давай палить! Но полиция тоже не дураки: бах! бах! – и нету ваших. Задерживали, стало быть, нарушителя, чтоб штраф наложить, а шлепнули преступника. Вишь ты, какое кино! Забавно… Ну, что-то я разговорился, не иначе старость подступает, а, капитан? Слыхал, поди, про царицу нашу великую? Дерет ее, значит, солдатик, а она в небеси взмывает и все от великой страсти повизгивает: ах, капитан! ах, майор! Ну и так до генерала добралась. Вот что значит – уметь! Давай, капитан, чую, быть тебе генералом. Попозже позвони насчет кино. Я ждать буду. Да, а что ж это мы про телефон художника-то забыли? Записывай, записывай…

Служебная «Волга» с мигалкой на крыше и завывающей сиреной вырвалась наконец из центра и понеслась мимо трех вокзалов к Преображенке. Как раз на Комсомольской площади и заверещал наконец телефон. Сидящий впереди оперативник Федя Мазаев поднял трубку, послушал сообщение и передал ее Артюше, которого почти задавил, зажал в углу салона своей массивной, медвежьей фигурой старший оперуполномоченный майор Синев.

– Следователь Артюша слушает, – прохрипел сдавленно Олег.

– И правильно делаешь. Карандаш под рукой? Записывай адрес и номер телефона… Я только что разговаривал с Воротниковым и все ему объяснил. Главное. Детали по твоей части. Старшим назначаю Синева, слушаться беспрекословно. Передай ему трубку.

Разговаривая с подполковником, Синев отвечал односложно:

– Да… Понимаю… Будет сделано… Слушаюсь…

Словом, типичный служака. Артюша не очень уважал таких, потому что сомневался в наличии достойного интеллекта. Вот шею свернуть руками – это они мастера…

Синев отдал трубку Федору и всем телом повернулся к Олегу:

– Я тебя не совсем задавил? Ну, извини, это не я, это – доспехи! Давай-ка по-быстрому посвяти меня в суть дела, и мы решим, что делать дальше.

Олегу неожиданно понравилось, как он спросил: без наглости старшего по званию, без явного превосходства. И потому рассказал неожиданно для себя буквально все, как на духу, не щадя и не скрывая собственных ошибок. Майор выслушал не перебивая, немного задумался и предложил такой вариант:

– Федор, набирай номер этого художника. Ты, Олег, напомни ему о себе и представь меня в качестве начальника группы. Это надо, чтоб у него к нам больше доверия было. Ну а я подскажу ему один ход, который представляется так… более-менее… Давайте, ребята, время давно пошло!

Оказывается, художник уже все знал из разговора с подполковником. Поэтому оправдания Олега не потребовались. Но он сказал, что буквально несколько минут назад был телефонный звонок, а когда жена подняла трубку и спросила, кто звонит, ей никто не ответил, только одно странное сипение. Может быть, это и есть те преступники? Воротников спросил с такой наивностью и полным отсутствием страха в голосе, что Артюше стало безумно стыдно за то, что случилось по его персональной вине.

Наконец трубку получил майор. Он сразу взял быка за рога.

– В каком состоянии входная дверь?… Так. Запоры какие?… Понятно. Где стоит телефонный аппарат?… Слушайте, что надо делать, и крепко запоминайте. Первое: трубку после нашего разговора положите рядом с аппаратом, но ни в коем случае не на аппарат. В ней должны раздаваться гудки «занято». Ясно? Второе: дверь закрыть на все запоры и цепочку. В прихожей свет не зажигать и из комнаты не выходить. Семья большая? Что, и внучка? Сколько ей? Самое то. Следите за ней. Мы будем у вас минут, самое большее, через пятнадцать. Наш звонок в дверь: два длинных, два коротких, еще один длинный. Меня зовут Григорий Петрович. Откроете только мне. И последнее: ничего не бойтесь и постарайтесь, чтоб ваши домашние тоже не сильно волновались. Еще раз напоминаю про трубку. До встречи… Уф! Будто гору передвинул… А он – мужик вроде ничего, если по голосу. Василий, ну-ка, поднажми, обидно будет, если промахнемся.

После этого в машине стало тихо. Пауза длилась долго, пока вдруг майор словно не очнулся.

– А тебе скажу, Олег, – сказал негромко, почти на самое ухо, – на всю жизнь заруби: никогда не проводи допроса в присутствии посторонних. Это всегда, подчеркиваю, плохо кончается… Федя, начинай набирать номер и слушай гудки… Понял, зачем это? – спросил у Олега. И, увидев, что тот замялся, тут же пояснил: – Трубка лежит на столе, значит, идет разговор. Для постороннего – короткие гудки. Что делает преступник, прежде чем проникает в квартиру? Обрывает телефонную связь. Чтоб жертва не могла сообщить в милицию. Какие мы слышим гудки? Длинные, абонент как бы не отвечает. Либо его нет дома.

– А почему бы Воротникову с семьей не перейти на какое-то время, скажем, к соседям? – спросил Олег.