Заговор генералов

– На лекциях по марксизму-ленинизму. Ты о них? Завидую твоей памяти… А у меня из тех лет осталось в башке только одно выражение – кому выгодно? Все забываю, как по-латыни. Но вот опять полночи, после душеспасительной беседы, размышлял: кто всему этому делу голова? Кому выгодно? Мне почему-то кажется, что все преступления повязаны одним кругом лиц. Поскольку проглядывается единый интерес.

– Так, – ухмыльнулся Грязнов, – надо понимать, у мастера объявилась очередная версия? И ты ее решил проверить на мне?

– А разве мы не одним делом заняты?

– Просто я жалею, что нет нашей молодежи, им бы полезно…

– Не пробуй острить, лучше послушай. Я постараюсь не занимать много времени. Но – одно условие: не перебивай, можешь потом говорить, что хочешь. Принимается?

Славка утвердительно кивнул.

Суть идеи сводилась к следующему. Все жертвы – из одного круга. Можно предположить, что одним из наиболее заинтересованных в их устранении лиц является директор библиотеки Зверев. Судя по документам, которые успели уже раскопать следователи, а также если их выстроить в одну цепочку, картина такая. Честнейшего Калошина обвинили в разгильдяйстве, потакании преступникам и… воровстве. Секретарша директора показала, что у начальника охраны и директора состоялся крутой разговор, после чего Калошин вышел из кабинета бледный, держась за сердце. Тут же ушел с работы. На месте самоубийства зафиксированы: водка, единственный стакан и пистолет, из которого, согласно экспертизе, был произведен выстрел в висок. Никаких посторонних следов не обнаружено, а если они и были, то умело уничтожены. Далее, Марина Штерн, публично обвинившая директора в убийстве Калошина, сама убита в тот же вечер. Два часа спустя застрелен киллер Голубев. Через два дня убита и сожжена в собственной квартире «директорская врагиня» номер один Красницкая, постоянно обвинявшая Зверева в преступном разбазаривании государственных ценностей и даже прямом воровстве. Директор, как сказано в протоколах собраний, не раз грозил подать на Красницкую в суд за клевету, но так почему-то и не решился. В этот же день убит сотрудник Министерства культуры, на чей авторитет ссылались работники библиотеки и чьей помощи в борьбе против директора ожидали, а сутки спустя похищена последняя из активных директорских противников – Лямина. Похищен также зачем-то и труп Комарова.

– Вот тебе, Славка, еще раз общая картина. Я ее постоянно прокручиваю и прихожу к твердому убеждению: заказчик – Зверев. И вместе с тем он мне представляется слишком мелкой сошкой, чтобы содержать такое обилие киллеров. Заметь: Голубев – рецидивист, с Воробьевым и Криворучко сложнее, хотя и на их счет некоторая ясность имеется. Сержант раскололся, продал Воробьева, и его тут же убрали. Почему – объяснять не надо. «Кто-то» знает, что он взят и раскололся. А о чем рассказал нам, неизвестно. Тогда «кто-то» сообщил своему верхнему, и тот дал команду: убрать. Что и проделано не без мастерства. Воробьева же удалили, потому что если бы его убили, не исключаю, что нам его труп обязательно бы подбросили. Вместе с Голубевым, как ты знаешь, работал некто под фамилией Гаргулис. Кроме того, нам неизвестно, кто учинил погром и поджог в квартире Красницкой. Подумай, не много ли народу задействовано? Милиция, уголовники… Зверев – в прошлом армейский генерал, и я не думаю, чтобы у него на сегодняшний день были столь обширные связи в непривычной для него среде. Хотя – кто знает!

– Пока получается довольно стройно. Но поговорим о Коновалове.

– Два его ночных звонка-предупреждения свидетельствуют о его кровных интересах в этом деле. Почему? Боится за судьбу Зверева? Но Сиротин – кстати, коллега Коновалова: они оба из «девятки» – никакого уважения к своему директору не выказал. В этой связи я позволю себе высказать весьма смелую мысль, что Зверев в этих делах не более чем пешка. Он нужен для прикрытия разворовывания библиотечных сокровищ. Которые, как я выяснил, стоят фантастических денег. Я не думаю, чтобы у нас нашелся крайний идиот, который воровал бы рукописи и раритеты из «ленинки» лишь для услаждения собственного самолюбия коллекционера. Хотя в порядке исключения можно предположить и такое. Но, как правило, воруют, чтобы выгодно продать. Куда? А за границу. Я все вспоминаю встречу на лыжной прогулке, там, в Гармише. О чем рассуждали претенденты на президентские посты? О тех книгах, просветил меня Костя, которые у нас украли. Как тебе? Не слабо? А с какой стати? Вот я и думаю: отчего бы тому же Паркеру, или кому-то подобному, не коллекционировать те же рукописи? Был же у них какой-то, кажется, нефтяной магнат, страстный любитель Ван Гога и вообще импрессионистов, которому его агенты по всему миру воровали, отнимали, скупали полотна этих художников. И публика их больше не видела, поскольку наш «любитель» никого не допускал к своей частной коллекции. Так что все может быть на этом свете…

– Угу, – кивнул Грязнов, – убивают, чтоб безнаказанно воровать, но ведь продают за деньги. А они где?

– Ты прикидываешься? Или думаешь – на засыпку?