Заговор генералов

– Вот за это – спасибо. Если не возражаете, хотел бы дать вам один чисто житейский совет.

– Разумеется.

– Заберите вы свою дочь из этого гадюшника. Вы даже не представляете, какая это паучья банка!

– Но, насколько я знаю из того, что рассказывала Лариса, там…

– Послушайте меня, Аркадий Юрьевич. Когда человек подолгу сидит на чем-то государственно важном, он поневоле начинает думать, что то, чем он занимается, принадлежит ему лично. Это логично в конце концов. Такова человеческая природа. Та же история и в этой библиотеке. Ветераны считают, что только они одни понимают ценность того, что хранят. Государственные интересы, какими бы они ни были, уже в расчет не принимаются. Этакие «скупые рыцари» в общероссийском масштабе, понимаете?

– Однако же они действительно дело знают лучше других! И могут подсказать…

– Могут! Забывая, что мафия, будь она проклята, пронизала уже все поры нашего общества. И любое дело, приносящее прибыль, из рук не выпустит. А сверхприбыль? Вспомните Маркса, старик был очень прав в этом вопросе, а мы только теперь к нему подошли. Так вот, пока власть не будет беспощадной к преступности, ничего наши бедные девчонки не смогут с ней поделать. Их будут продолжать убивать, похищать и… не дай Бог! А у государства нет ни средств, ни желания заниматься вопросами культуры – вам ли не знать… Зачем же рисковать их жизнями? Ну знаю я сейчас похитителей. И накажу их. Причем так крепко, что другие надолго запомнят. Но, Аркадий Юрьевич, дорогой, поймите, это я их накажу, я – Коновалов, а не государство. Потому что оно с помощью даже всех своих прокуроров и следователей ничего не докажет. Все, на что оно способно, это завалить напрочь мою агентуру. Вот им всем! – Коновалов сложил из пальцев фигу и зло ткнул ею перед собой.

– Что же вы предлагаете?

– Перекреститься, сказать: «Спасибо, Господи, что избавил дитя от напасти!» – и забыть, как страшный сон.

– Да, – подумав, сказал Лямин, – пожалуй, вы правы.

– Вам нужна такая слава? Или вам нужно, чтобы ваша дочь обвиняла прилюдно своих насильников в судебном процессе? А ей-то потом каково? Пошлите лучше отдохнуть ее куда-нибудь за границу. Это мы, старики, все дома да дома. А им, молодым, Канары подавай, Испанию. Право слово.

– Да ведь дело, кажется, в Генеральной прокуратуре? Надо бы позвонить…

– Я там сегодня буду. В районе трех, у зама генерального. Могу, если пожелаете, взять на себя такую миссию. Чтоб вам долго не объясняться, а просто подтвердить заявлением.

– Буду вам чрезвычайно признателен, а то ведь, действительно…

– Верно, одобряю. Прекратим это дело и забудем.

Возле своих машин они сердечно простились. Лямин с охраной тут же умчался в «Белый дом», где продолжалось заседание кабинета министров и решался важнейший нынче вопрос, касающийся всех ветвей власти: как быть с операцией Президента?

А Коновалов сел в свой «мерседес» и сказал Володе:

– Cняли проблему. Давай-ка попробуем заскочить на дачу, благо времени достаточно. Надеюсь, не возражаешь? – и хитро засмеялся. – Между прочим, Володя, этот Лямин – один из немногих, кому не мерещатся повсюду антипрезидентские заговоры. Каково?

– Будем надеяться, Андрей Васильевич, – поворачиваясь с переднего сидения и улыбаясь, ответил телохранитель.

Вероятно, опыт работы в уголовном розыске в другой раз помог бы Ивасютину уберечься от «хвоста», но сейчас он был невнимателен, озадачен и при этом как-то странно опустошен. Где-то в подкорке, видимо на уровне инстинкта, шевелилась мысль, что он совершенно напрасно сделал сегодня этот шаг, ведь ничего, в сущности, не грозило. А теперь сам себя загнал в угол, из которого был лишь один выход: лбом напролом. С призрачной надеждой на удачу.

Нет, конечно, профессионализм срабатывал, и капитан, скорее, чисто механически проверялся. А на «Калужской» выбрался наружу, сделал круг и спустился в метро с другой стороны. Вроде чисто… Но он же прекрасно знал, что при нужде на любую, даже самую хитрую, задницу, согласно известной советской пословице, всегда найдется прибор с винтом. Поэтому проверялся, но больше надеялся на подстраховку, которую обещал у Теплого Стана Павел Антонович.

Но открытым все равно оставался главный вопрос – вопрос жизни: зачем это ему надо?! Вот тут ответа не было…

У автобусной остановки Ивасютин, сам о том не догадываясь, поставил своих преследователей в довольно-таки трудное положение. Он стоял у самой бровки тротуара, когда вдруг подкатило такси. В водителе Ивасютин узнал Костика. Тот приоткрыл дверцу и спросил:

– Тебе далеко?

– Да нет, до Сосенок. – Он назвал почему-то адрес по Калужскому шоссе более дальний, чем был на самом деле.

– Садись, – цыкнул зубом шофер. – Червонец.