Заговор генералов

Этой возможности исключать нельзя. С Терещенко-то якшается. А сей молодец образовывался в Оксфорде, и совсем не исключено, что и он сотрудничает с "Интелли-дженс сервис". Но скорей всего, Завойко и Терещенко заботятся о собственных портмоне. "Нет, господа денежные мешки, вас опекать я не намерен!.. "Мы, ограбленные с детства, жизни пасынки слепой..."..." Борис Викторович считал себя бессребреником. Если и брал деньги - у той же "Сюрте женераль", - то лишь на дело, на материальное обеспечение своей идеи, а отнюдь не на собственный банковский счет или жуирование. Он - боец. Скромный, щепетильный и исполненный презрения к золотому тельцу. С Завойко, Путиловым и иже с ними он, Савинков, считаться не будет!..

- Что есть еще об ординарце Корнилова?

- Находится в близких взаимоотношениях с неким Кюрцем, немцем. Есть подозрения, что Кюрц связан с германской разведкой. Завойко делал попытки подыскать ему должность в самом военном министерстве.

Ишь ты!.. Кюрца - в военное министерство, а сам - в кабинете главковерха... Преуспели господа с Впльгельм-штрассе. Как разобраться во всей этой мегааппне? Пестрый клубок. Но намотанный на один стержень: сухой саксауловый торс Лавра Георгиевича. И надо ли Савинкову до поры до времени разбираться, распутывать?.. Корнилов нужен ему самому. Кто становится между ним и главковерхом, тех необходимо устранить. Остальные пусть вяжут свои узелки. Может статься, они пригодятся самому Борису Викторовичу.

- Еще что нового? - спросил он, принимая из рук Медведева папки досье и откладывая их в стопку бумаг на столе.

- В Петроград прибыл известный английский писатель Вильям Моэм.

- Вы стали увлекаться беллетристикой? - повел плечом Савинков. Впрочем, его "Луна и шестипенсовик" - очарование. Читали?

- Никак нет!

- Настоятельно рекомендую. Полинезийские острова... Гоген... Моэм любитель экзотики. Возможно, англичанин задумал написать о русских медведях. - Управляющий военмина поймал взгляд полковника. - Но почему он привлек ваше внимание?

- По картотеке отделения Моэм проходит как сотрудник "Интеллидженс сервис", с первых дней войны работавший в Швейцарии. Затем он был направлен в САСШ. В Россию прибыл через Владивосток. Сразу же по приезде в Петроград установил контакты с американским послом и с английским послом. Имел беседу с Аладьиным. Отправил письмо. Мы перехватили, но расшифровать пока не можем.

- С кем Моэм еще установил связи? - оживился Савинков.

- С Александрой Петровной Коротковой, дочерью известного анархиста. Но это давняя интимная связь.

"Сашенька?!. - удивился Борис Викторович. - Прелестная Сашенька... Негодная ветреница..." Он и сам, будучи в Лондоне и Париже, не устоял в свое время перед чарами княжны-изгнанницы.

- Писателю не докучайте. Письма, перехватывая и расшифровывая, отправляйте адресатам, - приказал он. Для себя же решил: "Моэмом займусь я сам. Приятно иметь дело с интеллигентным человеком".

- И еще одно, - в ровном, невыразительном голосе Медведева зазвучала нескрываемая обида. - В Петрограде начала действовать неизвестная нам самостоятельная военная контрразведывательная организация.

- На кого работает? - Это было сюрпризом и для Савинкова.

- Во главе ее поставлен полковник Гейман, один из офицеров туземной дивизии, откомандированный в столицу Ставкой. Гейман спешно налаживает связи со всеми офицерскими и монархическими группами в столице, Москве и других городах.

- Держать! - Савинков понял, что действия каких-то сил ускользают из-под его влияния. - Держать всех на коротком поводке! - И сам удивился, как легко усваивает терминологию сыскной службы.

Полученные от Медведева сведения он обсудил с Фило-ненко:

- Вот так-то: поп в гости - а черти уже на погосте. Все смотрят на Ставку, разинули пасти. Корнилова, этого младенца от политики, нельзя оставлять без присмотра ни на минуту: того и гляди вывалится из люльки. Немедленно выезжайте в Могилев, не спускайте с генерала глаз ни днем ни ночью. Следите и за ординарцем Завойко, за Аладьиным. Обо всем важном немедленно доносите мне.

Глава восьмая

10 августа

1

Вчера, обстоятельно поговорив с Пятницким, побывав на конспиративной квартире Московского комитета, Антон успел вернуться на Спиридоновку, к вечернему, заключительному заседанию "общественных деятелей". Разомлевшие после щедрого обеда с водками, ораторы хоть и не столь энергично, но продолжали все в том же духе. Но теперь Путко как бы обрел возможность четвертого измерения - ему стало легко, словно семечки из скорлупы, вышелушивать самую суть.