Заговор генералов

Никакого секрета из целей своего путешествия янки не делали: «Мы готовы обсудить лучшие способы и пути к наиболее эффективному продолжению войны — раз. Помешать крайним элементам в России осуществить любой план, который подорвал бы силы союзных держав — два. Изучить возможности вложения американских капиталов в российскую экономику — три». Каждую из своих задач миссионеры уточняли по ходу дела. Сенатор Рут, выступая в столичной торговой палате, заявил: «Не проявляйте слабости в отношении улиц Петрограда». В интервью «Биржевым ведомостям» сказал:

— Единственным подводным камнем, который мне кажется серьезным, является несколько замедленный темп воссоздания новой власти вместо ушедшей старой. Между тем новая сильная власть необходима.

С российскими предпринимателями и министрами бизнесмены согласовали проекты горнорудных концессий в Сибири и на Урале, нефти — на северном Сахалине, золотоносных районов — на Алтае, торфа и угля — в центральной России, земельных угодий — в южной, а также закупки ряда железнодорожных магистралей и совместной эксплуатации Великого Сибирского пути. Казалось, янки уже видели Россию своей Панамой или, в лучшем случае, звездочкой-штатом на полосатом флаге, если, конечно, Россия удостоится такой чести.

Не для всеобщего сведения, но в кругу лидеров, к коим Савинков оказался причисленным уже и тогда, Рут объявил, что американский конгресс вотировал остальному миру семимиллиардный заем, из общей суммы которого три миллиарда предназначены союзникам по Антанте, в том числе и России, но Россия может не получить свою долю, если будет продолжаться левая пропаганда сепаратного мира.

— Если же новое правительство установит порядок и успешно продолжит войну, то нельзя будет оценить то чувство восторженной дружбы к России, которое родится в Америке и откроет огромные возможности для ее развития после войны! — с пафосом закончил энергичный сенатор.

Возразить никто не осмелился. И, уже покидая Петроград, Рут, даже внешне похожий на улыбчивого «дядю Сэма», суммировал:

— Мы уезжаем обнадеженные, радостные и счастливые!

Миссия отбыла на родину через Владивосток. Все дальнейшее было возложено на посла Дэвида Френсиса. В последние недели Савинкову доводилось видеться с ним часто.

Подобно французскому, английскому и американскому послам, свои собственные интересы имели в отношении России и итальянский, и японский, и все прочие дипломатические представители союзных держав. Однако было в их позициях и много общего. Именно это общее Савинков решил учитывать прежде всего. Общее, иными словами — объединенный фронт западных «сестер» по отношению к «родной, кровной восточной сестре», сводилось к следующему: первое — Временное правительство устраивает их больше, чем правительство Николая II. Почему? Потому что при дворе царя была сильна германофильская партия и имелись многочисленные свидетельства, что императрица Александра Федоровна, урожденная Аликс-Виктория-Елена-Луиза-Беатрисса, принцесса Гессен-Дармштадтская, дочь чистокровного немца, великого герцога Гессенского, хотя детство провела при английском дворе, свои симпатии отдавала земле отца и, став императрицей России, всемерно добивалась усиления влияния соотечественников в Петербурге. Была ли она шпионкой в полном смысле слова — это еще предстояло доказать истории, но то, что ее тайные эмиссары встречались с эмиссарами Вильгельма в столицах нейтральных государств, бесспорно. Императрица устремляла Россию к сепаратному миру с Германией во имя победы Вильгельма над союзниками по Антанте. Теперь же во Временном правительстве всех составов не было ни одного германофила, и каждый из членов кабинета: от князя Львова до самых «левых» — министра труда меньшевика Скобелева и министра почт и телеграфа меньшевика Церетели, — стоял за продолжение войны против Германии «до победного конца».

Второе — отношение к Советам рабочих и солдатских депутатов. Хотя большинство членов Совдепов — от ВЦИК до местных — поддерживали политику эсеров и меньшевиков и тоже высказывались за продолжение войны, однако в каждом Совдепе оказались вкрапленными и крайне левые элементы — большевики, провозглашавшие немедленный мир «без аннексий и контрибуций», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и прочие лозунги, вносящие смуту в солдатские головы. К тому же на совести Петроградского Совдепа «Приказ № 1», который, по общему убеждению союзников, «деморализовал российскую армию». Отсюда вытекало отрицательное отношение «сестер» к Советам — как к скандальным внебрачным отпрыскам в благородном семействе да еще и претендующим на равную долю прав и имуществ с законнорожденной наследницей. Слава богу, в последнее время ВЦИК-бастард угомонился. Но многовековая история каждой из «сестер» давала немало примеров возрождения у такого рода родственничков алчных вожделений. Посему само понятие «Совет» надлежало вычеркнуть из благопристойного «семейного» лексикона.