Заговор генералов

За четверо последующих суток прорыв расширился до шестидесяти верст по фронту и на столько же в глубину. Русские войска отошли к Вендену. Они бы отступили и дальше, но немцы сами прекратили активные действия, довольствуясь, наверное, и этим нежданным успехом.

— Ничего не могу понять, — признался поручику в штабе дивизиона капитан Воронов. — Давно знали, что немцы готовят в этом районе наступление, а пальцем о палец не ударили… Но даже и так могли не отдать Ригу, выстояли бы!

Когда прощались, вспомнил:

— Да, из Главкомитета «Союза офицеров» поступила еще одна бумага: предлагают сообщить в Ставку фамилии офицеров-большевиков. Вас это не касается? — он внимательно, с затаенной усмешкой, посмотрел на своего подчиненного.

— Приму к сведению, — ответил Путко.

И вот теперь поезд уже замедлял ход у перрона станции Могилев.

На платформах, в здании вокзала, на площади — шинели, френчи, гимнастерки. Многие с нашивками все тех же «ударных» и «штурмовых батальонов», с черепами и скрещенными костями. «Ударники» — мордастые, в новеньком обмундировании. Что-то на передовой этих «смертников» не довелось видеть… А здесь козыряют с шиком, грудь колесом.

К вокзалу подъезжают автомобили. Столько генералов разом Антону тоже видеть не привелось. Даже на Московском совещании их было меньше. Куда сунуться со своими предписаниями?.. Путко и Кастрюлин разыскали военного коменданта станции.

— Вам — в управление дежурного генерала, штабной автомобиль курсирует между вокзалом и Ставкой с интервалом в десять минут, — вернул поручику предписание полковник со значком генерального штаба.

— Тебе, — повернулся он к Кастрюлину, — в казарму георгиевцев, вторая улица налево, до конца.

Антон и Петр переглянулись.

— Не будем прощаться, — сказал Путко, когда они отошли от коменданта. — Я тебя разыщу.

В штабной автомобиль набились офицеры с поезда. Из оброненных ими фраз Антон уловил, что они тоже вызваны на испытания английского оружия. Однако в управлении дежурного генерала никто ничего не знал. Направили в главное полевое артиллерийское управление. Но и там лишь недоуменно пожали плечами: ни об испытаниях, ни о самих минометах и бомбометах ничего неизвестно. Посоветовали наведаться в генерал-квартирмейстрскую часть… Весьма странно…

— Эти командировки организованы Главкомитетом «Союза офицеров», туманно объяснили у дежурного генерал-квартирмейстера. — Комитет и займется вами, господа.

Выписали направления «на постой». Не в гостиницы города, а в спальные вагоны на той же станции. Офицеры вернулись на вокзал. Нашли на дальних путях вагоны. Разместились. Днем из поездов, прибывавших с фронтов и из тыла, выплескивались новые команды «испытателей», и к вечеру спальные вагоны уже были заполнены.

— Никому никуда не отлучаться! — прошел по вагонам ротмистр, представитель Главкомитета. — С часу на час прибудет председатель. Он задерживается в Ставке, где идет важное совещание.

О чем говорят офицеры, предоставленные безделью?..

— У меня два года и один месяц старшинства в чине, да год старшинства за ранение, да одиннадцать месяцев старшинства за службу в штабе дивизии получается четыре полных, ценз производства давно вышел, а они зажуливают капитанские погоны!..

— Вы, прапорщик, с Северного? Германец только сунулся — вы и в штаны! Ригу немцам отдали!

— Попрошу вас!.. Мы защищались до последней возможности!

— Знаем-знаем! Вот в газетах пишут: «Паническое бегство, войска отходят без приказа, солдаты бросают винтовки».

— Гнусное вранье! Я требую!..

— Зачем горячиться, господа? Объясните лучше, какая разница между бомбометами и минометами?

Вот это да: среди командированных на испытания есть даже и не артиллеристы… Антон как бы между прочим обратился к спрашивающему:

— А вы в каком роде войск служите?

— Казак! — с гордостью хлопнул себя пятерней по груди тот. — Да приказано сменить лампасы и околыши на ваше обмундирование.

О чем еще говорят мужчины в компании?

— Всему виной — женщины! Кто совратил военного министра Сухомлинова? Катька! Ему за шестьдесят, а ей двадцать пять! Будешь пыжиться!..

— После Евы так и идет: Далила погубила Самсона, Елена — Париса, Клеопатра — Цезаря… Красивая женщина — это рай для глаз, ад для души, чистилище для кармана.

— А вот когда мы стояли в Фокшанах, так там, я вам скажу!..

— Фи, подпоручик! Вы опускаетесь до армейского прапора!..

Председатель Главкомитета задерживался. По купе начался вист. Откупоривались штофы.

Антон выглянул в окно. Была полная луна. Серебрились рельсы. Вдоль спальных вагонов выстроились солдаты с винтовками в руках. Усиленная охрана?.. Он вспомнил свой зарешеченный арестантский вагон, который вот так же стоял когда-то на дальних путях. Его везли тогда на каторгу. И так же охраняли солдаты. Но сейчас… Это становится «оч-чень», как говорит Василий, любопытным…

2

В полдень Корнилов проводил на вокзал Савинкова. Вернувшись в губернаторский дворец, приказал адъютанту немедленно созвать на совещание всех лиц, перечисленных в списке, составленном ординарцем Завойко.