Заговор Кассандры

Что-то в его словах навело Смита на плодотворную мысль.

– Возможно, это не совсем так, сэр. Позвольте… – Он указал на компьютер, стоявший перед Клейном.

Смит набрал адрес ИИЗА США, зарегистрировался и, преодолев несколько контрольных узлов, связался с библиотекой – самым обширным и подробным собранием сведений о биологическом оружии в мире. Введя ключевые слова «Стадия 1» и «Стадия 2», он запросил названия всех вирусов, эксперименты с которыми проходили в два этапа.

Машина выдала список из тринадцати пунктов. Смит попросил выбрать вирусы, изучавшиеся и хранившиеся в «Биоаппарате».

– «Марбург» либо «Эмбола», – заметил Клейн, заглядывая ему через плечо. – Одни из самых смертоносных тварей на свете.

– Стадия 2 подразумевает реконфигурацию, генное расщепление и иные мутации, – сказал Смит. – Ни «Марбург», ни «Эмбола», ни другие вирусы не могут видоизменяться сами по себе. Они существуют в природе и, разумеется, содержатся в лабораториях. Если речь идет об этих вирусах, мы, скорее всего, имеем дело с разработкой эффективных средств доставки вирусов к месту боевых действий. – Внезапно у Смита отвисла челюсть. – Но вот это… это куда серьезнее. Мы знаем, что русские много лет исследовали эту культуру, пытаясь вывести более вирулентный штамм. Они должны были закрыть лаборатории, в которых велись эти работы, однако…

Клейн внимательно слушал, но его взгляд был прикован к экрану, на котором, словно маленькие черепа на белом фоне, мигали черные буквы:

ОСПА

* * *

Термин «вирус» происходит от латинского слова «яд». Размеры вирусов столь ничтожны, что о самом их существовании стало известно лишь в конце XIX века. Их обнаружил русский микробиолог Дмитрий Ивановский, изучавший причины заболевания, охватившего табачные плантации.

Вирус оспы принадлежит к семейству pox. Первые письменные упоминания об этом заболевании встречаются в китайских хрониках за 1122 год до н. э. С тех пор оспа не раз меняла течение истории человечества, уничтожив в XVIII столетии каждого десятого европейца, а также коренных обитателей обеих Америк.

Variola major

поражает дыхательную систему. По истечении инкубационного периода, длящегося от пяти до десяти суток, у заболевшего повышается температура, возникают головные боли, рвота, ломота в суставах. Неделю спустя появляется сыпь – сначала в одном месте, потом она распространяется по всему телу, превращаясь в гнойники. Возникающие струпья подсыхают и отпадают, оставляя рубцы, в которых скапливается питательная среда для дальнейшего размножения вируса. Смерть наступает через две-три недели либо, в случае черной или красной оспы, в считаные дни.

И только в 1796 году медики поставили заслон страшному недугу. Британский врач Эдвард Дженнер обнаружил, что доильщицы, заразившиеся от коров мягкой формой оспы, по всей видимости, невосприимчивы к ее смертоносному родичу. Взяв образец ткани из гнойника на ладони доильщицы, Дженнер ввел его мальчику, который впоследствии благополучно пережил эпидемию. Дженнер назвал свое открытие vaccinia – вакциной.

Последний известный случай заболевания оспой был зафиксирован в 1977 году в Сомали. В мае 1980 года Всемирная организация здравоохранения объявила оспу полностью искорененной и отменила обязательные прививки, поскольку к этому времени уже не было нужды подвергать людей даже малейшему риску, связанному с вакцинацией.

К концу восьмидесятых культура Variola major осталась только в двух местах: в Центре регистрации заболеваний в Атланте и Институте вирусологии им. Ивановского в Москве, откуда культуру оспы перевезли во Владимир, город в 350 километрах от российской столицы.

В согласии с договоренностями, подписанными США и Россией, образцы должны были содержаться в специально оборудованных лабораториях, открытых для международных инспекций. Любые эксперименты с оспой должны были проводиться под наблюдением сотрудников ВОЗ.

По крайней мере, в теории.

* * *

– Считается, что наблюдатели присутствуют при всех работах, – сказал Смит и посмотрел на Клейна. – Но мы-то с вами знаем, как обстоят дела на самом деле.

Клейн фыркнул.

– Русские сделали из переоборудования владимирских лабораторий настоящий спектакль с песнями и плясками, и эти болваны, чиновники ВОЗ, разрешили им перевезти туда культуру оспы. Они так и не поняли, что русские показали им только те помещения «Биоаппарата», которые хотели показать.