Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Тухачевский покинул полк, Петроград и уехал в Москву неожиданно для своих приятелей-офицеров Семеновского полка, сообщив близким своим товарищам о намерении поступить на службу к большевикам, в Красную армию. Близкий приятель и однополчанин Тухачевского капитан Н.Н. Ганецкий³³⁰ с удивлением спросил его: «Как ты можешь идти туда?» Несколько минут Тухачевский ходил по комнате, потом остановился и воскликнул: «Я ставлю на сволочь…³³¹

. Не подражай мне, если не хочешь, но я думаю, что поступаю правильно, Россия будет совсем другая!»³³²

Свидетельства о конфликте Тухачевского с офицерами-однополчанами, пожалуй, лишь отчасти могут указывать на отношение к нему его товарищей по полку. Речь идет лишь о части офицеров. Другая же их часть, к которой принадлежали полковник Бржозовский, капитаны Лобачевский, Энгельгардт и ряд других, наоборот, судя по воспоминаниям и госпожи Бржозовской, и Корнфельда, сочувственно относилась к политическим настроениям подпоручика Тухачевского, помятуя его политическое «кредо» (сформулированное им несколько позже, когда он уже стал командующим 1-й Революционной армией, в разговоре со своим приятелем капитаном Б.В. Энгельгардтом): «Мы убежденные монархисты…„Социалистов, кричащих об Учредительном собрании, мы ненавидим не меньше, чем их ненавидят большевики. Мы не можем их бить самостоятельно, мы будем их уничтожать, помогая большевикам. А там, если судьбе будет угодно, мы и с большевиками рассчитаемся»³³³

.

В небезызвестной книге М. Сейерса и А Канна «Тайная война против Советской России», впервые изданной в 1947 г. и написанной, несомненно, по политическому заказу «Кремля», содержится, конечно же, подтасованная, но, пожалуй, вполне достоверная информация. В частности, авторы сообщают некоторые, нигде более не встречающиеся сведения о поведении Тухачевского после возвращения из плена и до поступления на советскую службу. «Тухачевский бежал из немецкого плена и вернулся в Россию накануне Октябрьской революции, – совершенно верно констатируют авторы время возвращения будущего маршала в Россию – 16 октября 1917 г. – Он присоединился к бывшим офицерам царской армии, которые организовывали белогвардейские войска для борьбы с большевиками» ³³⁴. Прерву цитирование, чтобы отметить, что, действительно, вербовкой офицеров для последующей отправки их в Добровольческую армию, по свидетельству полковника-семеновца К.Н. Леонтьева, занимался до осени 1918 г. капитан С.К. Лобачевский, близкий приятель Тухачевского³³⁵

. Поэтому цитированные выше сведения, похоже, могут быть вполне достоверными. Однако продолжу. «И вдруг переменил фронт. Одному из своих приятелей, капитану Дмитрию Голумбеку, Тухачевский по секрету сообщил о своем решении порвать с белыми. „Я спросил его, что же он намерен делать“, – рассказывал впоследствии Голумбек – Он ответил: „Откровенно говоря, я перехожу к большевикам. Белая армия ничего не способна сделать. У нас нет вождя“. Несколько минут он ходил по комнате, потом остановился и воскликнул: „Не подражай мне, если не хочешь, но я думаю, что поступаю правильно, Россия будет совсем другая!“»³³⁶

Слова Тухачевского: «белая армия ничего не способна сделать, у нас нет вождя» – можно истолковать так: Добровольческая белая армия не смогла взять Екатеринодар в конце марта 1918 г., в ходе его неоднократных и безрезультатных штурмов 31 марта 1918 г. погиб главнокомандующий Добровольческой армии, «вождь белого движения» генерал Л.Г. Корнилов. Вряд ли у Тухачевского могли быть сомнения в том, что генерал Корнилов является вождем «белого дела» и Добровольческой армии. Следовательно, решение Тухачевского о переходе к большевикам было принято после получения известия о гибели генерала Корнилова, т. е. после 31 марта 1918 г.

Однако старый, дореволюционный товарищ Тухачевского, который считал себя своего рода «крестным отцом» будущего маршала в его службе советской власти, Н.Н. Кулябко вспоминал: «Мы встретились вновь лишь в марте 1918 года. Он уже успел поработать в Военном отделе ВЦИКа, а меня 4-й Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов избрал членом ВЦИК После переезда правительства в Москву я был назначен военным комиссаром штаба обороны Москвы, потом стал заместителем председателя Всероссийского бюро военных комиссаров. В эти дни как раз и возобновились наши дружеские связи с Михаилом Николаевичем»³³⁷. Советское правительство переехало из Петрограда в Москву 11 марта 1918 г. в связи с начавшимся немецким наступлением. Поэтому встреча Н.Н. Кулябко с Тухачевским, следуя тексту воспоминаний Кулябко, не могла состояться ранее 11 марта 1918 г.

4-й Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов, на котором Кулябко был избран членом ВЦИК, проходил 14–16 марта 1918 г. в Москве. По логике изложения Кулябко, он встретил Тухачевского после того, как был избран в состав ВЦИК, т. е. после 16 марта 1918 г.