Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Сначала модернизация Красной армии проводилась на основе советско-германского военно-технического сотрудничества. В связи с осложнением международного положения СССР в 1931 г. была принята концепция модернизации, предложенная Тухачевским, который считал ее первостепенной задачей – обеспечение армии многочисленной бронетанковой и авиационной техникой. Он находил решение проблемы в предприятиях «двойного назначения», выпускающих гражданскую и военную технику на одних поточных линиях. К середине 30-х гг. под его руководством принципиальные задачи модернизации ВПК и армии были решены: созданы многочисленные бронетанковые, авиационные силы и мощная индустриально-техническая база для их производства и наращивания. Но быстрый численный рост армии, насыщение ее военной техникой обострили проблему профессиональной подготовки личного состава. Результаты модернизации привели к резкому усилению политической роли вооруженных сил и лично – Тухачевского. Это стало одной из предпосылок к массовым репрессиям в Красной армии.

«Иерократия» и советский «вождизм»

Одно из характерных свойств идеологии, психологии и практики «вождизма» в том, что «вождя» нельзя было отправить в отставку, свергнуть, нельзя было посадить в тюрьму, отправить в ссылку или на каторгу. Недостаточно было убить вождя или его казнить. Его нужно было физически уничтожить в полном смысле этого слова, превратить в пыль, в прах, в пепел и обязательно предать забвению, запретив под страхом смерти кому-либо произносить его имя, «табуировать» память о нем. Ибо, вспоминая хрестоматийно известные строчки Лермонтова, «храм оставленный, все храм; кумир поверженный – все бог».

Сам Сталин невольно выдал себя, свои мысли, можно сказать, даже свои страхи, может быть, прежде всего страхи политические. На заседании Военного совета при Наркоме Обороны СССР 1–4 июня 1937 г., где он должен был получить санкцию на начало массовой чистки в Красной армии, прежде всего ее «вождей», зашел разговор о Гражданской войне в Испании. «Тухачевский и Уборевич просили отпустить их в Испанию, – вспомнил Сталин. – Мы говорим: „Нет, нам имен не надо. В Испанию мы пошлем людей малоизвестных“»⁸⁴⁰. Вот она мысль, своего рода «лейтмотив» – «нам имен не надо». Человек с другой стороны, но человек умный, опытный, бескомпромиссно враждебный советской власти, генерал А.А. фон Лампе сразу понял смысл уничтожения Тухачевского в июне 1937 г. Прочитав газетную статью, откликнувшуюся на гибель Тухачевского, фон Лампе, не удержавшись от комментария, написал: «…Он был именем – этого уже достаточно, чтобы его ликвидация показалась полезной Сталину и его безымянному окружению»

⁸⁴¹. Итак, нужно было уничтожить и предать забвению «вождей». Прежде всего «военных вождей», ибо именно они способны были свергнуть его. Намеревались они это сделать или нет, в контексте данных рассуждений не существенно. Существенно то, что он, начавший их подозревать в таковых замыслах, к началу 1937 г. был в этом уже убежден.

Было бы ошибочным считать, что такие убеждения у него складывались чуть ли не со времен Гражданской войны, как это часто считают. «Должно быть, они часто колебались, – рассуждал он, высказывая свое мнение на упомянутом выше заседании Военного совета при Наркоме, – и не всегда вели свою работу. Я думаю, мало кто из них вел свое дело от начала до конца»⁸⁴²

.

«Бонапартистские» замыслы? О том, что и Тухачевский, и Уборевич, перефразируя известное наполеоновское выражение, «носили в своих ранцах жезл Бонапарта», не было секретом ни для кого. В военной среде, особенно в высшем комсоставе Красной армии, все знали известную со времен Гражданской войны сталинскую квалификацию указанных военачальников: «они плохие коммунисты, но хорошие командующие». «Все эти Тухачевские, Корки, Уборевичи, Авксентьевские – какие это коммунисты? – транслировал Мехлис мнение Сталина, как-то бросив в разговоре эту фразу. – Все это хорошо для 18 брюмера, а не для Красной армии»⁸⁴³.