Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

При этом «наследником» Ленина № 1 в большевистском руководстве склонны были считать Сталина, но более вероятным преемником Ленина считали «русского Бонапарта» – Тухачевского.

«Благородный человек, на мелкие пакости не способный»

В контексте всего сказанного выше о Сталине показательно, на мой взгляд, отношение Сталина к расстрелянному Тухачевскому. Еще в годы Гражданской войны Сталин со смешанным чувством скрытого восхищения и непримиримости как-то назвал Тухачевского «демоном гражданской войны». Думаю, допустимо полагать, что где-то на ментально-подсознательном уровне он был убежден в «демонической» природе Тухачевского и в своем призвании и священной миссии защищать «коммунистический Третий Рим» от «демонов», от «нечистой силы», от козней Дьявола, в каком бы обличии они ни являлись (хотя бы в мундире подпоручика императорской лейб-гвардии). Не буду увлекаться анализом понятия «демон», «дьявол» в религиозно-церковном, эстетическом или метафорическом смыслах. Так или иначе – это обозначение метафизического Зла.

Это двойственное отношение Сталина к Тухачевскому проявлялось всегда. Сын сапожника, простой и некогда искренне-доверчивый Иосиф Джугашвили, склонный к поэтическому выражению своих чувств, от которого отрекся СТАЛИН, как отрекается от себя, грешного мирянина, глубоко верующий монах-аскет, подобный Иньиго Лойоле, все-таки остался в глубине души СТАЛИНА. Он испытывал в силу этого подсознательные импульсы симпатий, в некотором смысле даже любви, к «демону» Тухачевскому, соблазнявшему окружавших его многообразием своей внешней красоты и одаренности. Это был тот же «ставрогинский соблазн» Достоевского, Бердяева и Тухачевского. И для Сталина-жреца «русского коммунизма» это тоже был «великий соблазн», вряд ли им вполне осознаваемый.

В феврале 1920-го, рекомендуя назначить Тухачевского командующим Кавказским фронтом, Сталин дал ему емкую характеристику, не лишенную скрытого восхищения и некоторой поэтичности, – «победитель Колчака и завоеватель Сибири»⁸⁷³

. Он подтвердил ее и 17 лет спустя, когда Тухачевского уже обвиняли в измене⁸⁷⁴. Даже на заседании Военного совета 1–4 июня 1937 г., кажется, не без признаков искреннего сожаления, Сталин вспоминал в арестованном и обвиненном в измене «Тухачевском… благородного человека, на мелкие пакости неспособного, воспитанного человека»: «Мы его считали не плохим военным, я его считал не плохим военным…»⁸⁷⁵.

Для уяснения обстоятельств, в которых появилась неоднократно цитированная выше сталинская оценка полководческих заслуг Тухачевского, обратимся к некоторым документам.

В связи с болезнью командарма-13 А.И. Геккера 22 декабря 1919 г. Тухачевский был назначен вместо него командующим 13 армией Южного фронта. Однако 24–28 декабря Тухачевский еще оставался в Москве в связи со своим докладом в Академии Генштаба и награждением его Почетным золотым (революционным) оружием⁸⁷⁶. Он мог выехать в штаб Юго-Западного фронта, находившийся в Серпухове, не ранее 28–29 декабря и прибыть туда к 30 декабря. К 18 января 1920 г. Тухачевский находился в Курске, куда 3 января переместился штаб фронта. До 31 января 1920 г. Тухачевский официально находился в должности командарма-13, но фактически в нее не вступил.

В связи со своим вынужденным бездельем 19 января 1920 г. Тухачевский написал и отправил в РВСР письмо: «Обращаюсь к Вам с убедительной просьбой, – писал он, – освободите меня от безработицы. В штаюгозапе я бесцельно сижу почти три недели, а всего без дела – два месяца. Не могу добиться ни причины задержки, ни дальнейшего назначения. Если я имею какие-либо заслуги, то прошу дать мне использовать свои силы в живой работе, и если таковой не найдется на фронте, то прошу дать ее в деле транспорта или военкомиссаров. Командарм Тухачевский»⁸⁷⁷

. Таким образом, странно, что, не используя выдающиеся качества Тухачевского в должности командарма или какой-либо иной, Сталин вдруг решил выдвинуть его на более высокую должность командующего Кавказским фронтом. Целесообразно обратить внимание на обстоятельства, при которых Сталин добивался этого назначения Тухачевского.

Не ранее 9 января 1920 г. возникла почва для конфликта между командующим Юго-Восточным фронтом В.И. Шориным и командованием Конной армии в лице Буденного и Ворошилова, когда это соединение было передано из Южного (с 9 января 1920 г. переименован в Юго-Западный) в состав Юго-Восточного фронта⁸⁷⁸. Сам конфликт, мотивированный расхождением в оценке оперативной ситуации и использованием Конармии командованием фронтом и командованием Конармии, начался 19 января 1920 г.⁸⁷⁹ Решение об отставке Шорина было принято на заседании Политбюро еще 23 января.