Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«…Не понятна была его (Гамарника) роль в сводничестве Якира с Уборевичем и Тухачевским, – сказал он. – И говорил я с Гамарником по этим вопросам. Содержание ответов меня не удовлетворяло. Он говорил, что это директива т. Ворошилова: „Ликвидировать «междоусобицу» между тремя зубрами“»¹²²⁵. Тухачевский подтверждал на следствии, что у него «с Уборевичем были натянутые отношения»

¹²²⁶. Об определенных разногласиях между Тухачевским и Якиром говорил на следствии Уборевич¹²²⁷. Надо сказать, что и отношения между Уборевичем и Якиром тоже были не блестящие. «Если взять Уборевича и Якира, – отмечал один из высших офицеров на заседании Военного совета 4 июня 1937 г., —….то у этих людей, помимо принципиальных расхождений в военных вопросах, существуют, быть может, личные такие нехорошие взаимоотношения, что они друг друга недолюбливают то ли на почве зависти, то ли на почве соревнования и т. д…»¹²²⁸

. В этом отношении показательна реакция Уборевича на книгу И.С. Кутякова «Киевские Канны», в которой он критически подошел к освещению действий войск Юго-Западного фронта, в частности 1-й конной армии в 1920 г. Вот что в связи с этим говорил на заседании Военного совета 3 июня 1937 г. К.А Мерецков.

«Встречаю Уборевича опять, – вспоминал он, – в Москве и спрашиваю: «Как с книгой Кутякова, к которой вы мне приказали написать заключение?» – А вы знаете, что там разделывают Ворошилова, Якира и всю эту компанию, как они дрались на войне? Пусть напечатают, посмотрит народ»¹²²⁹. Судя по приведенному эпизоду, для Уборевича и Ворошилов, и Якир принадлежали к одной, господствующей и враждебной Уборевичу группировке, «компании» в советской военной элите.

Конфликт разгорелся, скорее всего, после 2 марта 1936 г., он сохранялся и во время стратегической игры в апреле 1936 г. Таким образом, у Гамарника были основания для беспокойства. Выход оставался один: вместе с Якиром, привлекая многих недовольных командиров, прежде всего высших, вынудить Сталина отправить в отставку Ворошилова. Независимо от того, кто его заменит, позиции Сталина в армии будут серьезнейшим образом ослаблены и действия в отношении высшего комсостава, хотя бы на какое-то время, парализованы. В плане рассматриваемого вопроса представляет интерес ситуация, сложившаяся осенью 1936 г. вокруг маршала Блюхера.

Слухи о близком смещении Блюхера проникли за границу, в русское зарубежье уже в августе 1936 г. Это было косвенным указанием на то, что вопрос этот в высших военных и правительственных кругах уже обсуждался. В номере газеты «Возрождение» от 6 сентября 1936 г. сообщалось, что «Блюхер попал в опалу». «Блюхера… подозревают в троцкизме», – отмечал автор публикации¹²³⁰. 3 октября в той же газете напоминали, что «Блюхер, несколько лет тому назад подозревавшийся в сочувствии Сырцову, тоже, по-видимому, вызывает своей позицией какие-то опасения. Ягода настаивал на том, что Блюхера надо сместить»¹²³¹. Указания на Г.Ягоду примечательны, учитывая, что агентурное сообщение 21 сентября 1936 г. пришло еще в бытность его руководителем НКВД. Иными словами, основания для подозрений находятся в НКВД. По свидетельству ответственного работника дальневосточного НКВД Г. Люшкова, сбежавшего в 1938 г. в Японию, как-то в подвыпившем состоянии «Блюхер. ругал НКВД за проводимые аресты, а также ругал Ворошилова, Лазаря Кагановича и др. Блюхер признался. что до устранения Рыкова он был связан с ним и часто получал от того письма, что «правые» хотят видеть его, Блюхера, во главе Красной армии».

Информация о близких отношениях между Блюхером и Рыковым в конце 20-х гг. поступала и из других источников¹²³²

. Люшков, комментируя высказывания маршала, считал, что «…вообще Блюхер очень любит власть. Его не удовлетворяет уже та роль, которую он играет на Дальнем Востоке, он хочет большего. Он считает себя выше Ворошилова. Политически сомнительно, что он удовлетворен общей ситуацией, хотя и весьма осторожен. В армии он более популярен, чем Ворошилов»¹²³³. В обзоре военно-политической ситуации в СССР в журнале «Часовой» отмечалось, что «Маршал Блюхер – это человек, на которого стоит обратить внимание. Конечно, все легенды о том, что он играет в «бонапарты», что у него есть тайные сношения с японцами и прочее следует принимать на 90 % с большой осторожностью. Однако несомненно одно: из всех военачальников СССР Блюхер только один ведет совершенно независимую линию»¹²³⁴.

Русские политические деятели в эмигрантских кругах, рассуждая о советско-японских отношениях, кратко, но красноречиво замечали, что советское правительство «на открытое столкновение не пойдет, но Москва может решить одно, а Блюхер – другое»¹²³⁵. Таково было сложившееся мнение о весьма «независимом» политическом положении и поведении Блюхера.