Заговор обезьян

— Давайте, давайте! Не стесняйтесь, коллеги! Ваше здоровье! — поднял свой стаканчик генерал. Чугреев толкнул напарника в бок, и Фомин сдался. Да и сопротивлялся он больше для вида. Нет, и в самом деле, не кидаться же почём зря на дармовую выпивку, а то специалисты ещё отметят где-то у себя: имеет, мол, Фомин такую слабость. А ему эта должность таким трудом досталась, вертелся, как распоследняя олюра на… Вспоминать не хочется! Зато теперь инспектируй себе, да поплёвывай. Вот только с этапом ему кто-то, падла, удружил, ох, чует он, удружил! Это подполкану хоть бы хны, вон как наворачивает… Метр с кепкой, а прожорливый! Интересно, на обмывку своей звездюли в ресторан пригласит или в каком кабинете накроет?

Когда до арестанта дошло, что там, за столом, приступили к еде с выпивкой, пришлось снова подобраться. Пьяные надсмотрщики — это априори опасно. Служивый люд, милиционер или конвоир, выпив, редко бывает благодушен. А если вдруг захотят позабавиться? Нет, его никто пальцем не тронул, но он видел, как били других, и всё ждал, когда-нибудь и ему достанется. За решёткой каждый должен быть готов к разнообразным экзекуциям. Вот только стать мячом для этих спортсменов никак не хотелось. Хорошо, сидевший позади громила переместился к кабине…

— Закусывайте, закусывайте! — с видом тренера, озабоченного здоровьем команды, продолжал угощать офицеров генерал Турков. — Ужинать нам придётся ещё не скоро. Пока доставим объект, пока то да се, к тому ж, оперативная обстановка в городе, знаете ли, господа, обострилась. Пресса в связи с этой уголовщиной — банки у вас, однако, грабят, машины взрывают, — налетела… Вот же стервятники, и откуда узнали, что этого должны везти, а? Как там его, Хаймович, Борухович, Пейсахович? Так вот я и спрашиваю, откуда все знают, что этого абрашу везут? Это как? Ох, займемся мы вашим водопроводом, ведь от вас течёт, — будто мимоходом пригрозил он конвойным офицерам. — И пресса ногами сучит, ожидаючи, как там эти щелкопёры говорят, информационного повода. Так вот, обломаем мы этот повод! А давайте-ка ещё по одной!

Теперь генерал сам разливал коньяк, только получалось плохо, проливал на закуски. Но не успели Фомин и Чугреев выпить вторую порцию, как тот налил по третьей. И чего, ёбс, так частит? — расслаблено подумалось подполковнику.

— Ну, и что же вы? — удивился генерал, увидев, что офицеры не решаются продолжать в таком темпе. — Когда ещё попьёте французский коньяк? Настоящий, без подделки, я и сам редко такой пью.

«Знал бы ты, какое у меня пойло в сейфе стоит», — ухмыльнулся Чугреев, но вслух попытался протестовать: не могу-с… служба-с.

— А то на службе не пьёте? Пейте, господа офицеры, пейте! — рассмеялся генерал золотыми зубами. Офицеры через силу выпили ещё по одной, но закусывать стали активнее. С переднего сиденья за ними внимательно наблюдали два молодых гоблина. В руках у них теперь тоже были стаканы, но с минеральной водицей, правда, бутерброды им подруга заделала трехэтажные. Она сама не пила, не ела, а всё подкладывала еду на стол. Но вот, набрав в стаканчик воды, спортсменка подошла к заключённому и наклонилась над ним: «Пить хотите?»

— Спасибо, — отозвался тот и, подняв голову, мельком взглянул на женщину, застывшую в насмешливом ожидании. Мельком-то мельком, но успел заметить у ворота белой футболки и маленький микрофончик, и прозрачный провод.

— Спасибо — да или спасибо — нет? — настаивала спортсменка. Арестант молча взял из её рук пластиковый стаканчик, быстро выпил и вернул в протянутую руку.

— Ещё? — спросила женщина.

— Спасибо. Нет.

Но любопытная особа, опершись на спинку переднего кресла, не отходила, продолжала рассматривать в упор. От женщины свежо пахло дорогими духами. Кто она, в каком звании, или с этой спецгруппой ездит так, для развлечения, раздраженно подумал арестант, ожидая, когда спортсменка, наконец, отойдёт. Ей-то что надо, задержал он взгляд на её белых пальцах с короткими розовыми ногтями, впившихся в серую, в фиолетовых разводах обивку кресла. Такие же были у биологички, что на уроках анатомии отрезала лапку и потом снимала кожицу, чтобы наглядней показать действие электрического разряда на мускулы препарированной лягушки. Помнится, лапка, как живая, всё дергалась и дергалась… Вот и у этой особы взгляд исследователя, увидевшего неизвестный вид насекомого.

Арестант был несправедлив: его рассматривали вовсе не как букашку, но с интересом антрополога, обнаружившего интересный мужской экземпляр. Она отметила и покрасневшее лицо, и длинные брови, и тонкие морщины у глаз, и мелкий прыщик на виске. Если было бы можно, она раздела его и осмотрела бы всё остальное. Медсестра Таня Лапина после училища несколько лет проработала в кабинете дерматолога и почти каждый день видела голых мужчин. И каждый раз без стеснения высказывала докторице своё мнение об особенностях очередного пациента.