Заговор в золотой преисподней, или руководство к Действию (Историко-аналитический роман-документ)

— А ты помолчи! — прикрикнула на него Руфина.

— У нас дух патриотизма, — добавила Соня.

— Хме! — поперхнулся чаем дядя Миша. — А почему ты думаешь, что японцы не патриоты? И еще я вам скажу — у них больше ума.

— Ну, что касается ума, — заговорил молчавший до этого ребе, — то Россия всех за пояс заткнет. У нас же Гришка Распутин! — Он повел глазами в сторону Симановича. Симанович опустил глаза, стараясь не показать своего неудовольствия намеком ребе. За столом установилась смущенная тишина. Хитрый ребе вдруг добавил:

— Алиса его поддерживает…

— Не понимаю, при чем здесь Алиса?! — заметила Руфина, наливая чай в блюдце. — Не она, а царь правит страной и делами.

— Ну нет! — вдруг яростно взвился дядя Миша, будто его ужалили. — Я утверждаю, что не царь, а именно она вместе с Распутиным правят. И наставляют царю рога… Об этом все говорят.

Девушки стыдливо прыснули в ладошки.

— А вот это брехни! — тихо, но твердо сказал Симанович, взглянув укоризненно на ребе. — Все это досужая болтовня недобрых людей… — Симанович говорил и удивлялся своей дерзости перед священнослужителем. Но он знал, что к его словам сейчас прислушиваются остро, чтобы руководствоваться ими и передать другим.

— Ну а чего ему позволяют крутиться там, во дворце? — не сдавался ребе. И его активно поддержал дядя Миша, кивая головой.

— Кто его знает? — уклончиво ответил Симанович. — Может, через него царь и царица как бы благоволят к народу…

ТУМАННОЕ МЕСТО

Сначала к слову:

Теперь идеалистам — марксистам надо смириться с тем, что борьба людей за равноправие потерпела сокрушительное поражение. Очевидно, равенство было, есть и останется навсегда розовой мечтой человечества. Социалистические фантазии не прижились даже в результате упорного длительного культивирования их на российской почве. После семидесятилетнего принудительного равенства, свободы и счастья народы вдруг ринулись с жадностью натерпевшихся проявлять свое Я. Разделяться на богатых и бедных, сильных и слабых, добрых и злых, созидающих и разрушающих, хитрых и простаков, ловких и неуклюжих, жадных и бескорыстных… С дикой, обескураживающей откровенностью. Что это? Безумие? Очередная ступень деградации? А может, это естественное стремление человека быть самим собой? Быть личностью? Неважно какой. Может, неугодной обществу. Лишь бы не тем, что составляет серую безликую массу.

Социалистическая эпоха, преследуя благородную цель, — сделать всех людей счастливыми, — ухитрилась испохабить идею так, что многие возненавидели ее. Почему? Да все потому же — глашатаи равенства, находясь у власти, не выдержали, сорвались и погорели на всяческих привилегиях, надуманных и присвоенных себе. Идея равенства и свободы оказалась ложной. Возобладал извечный порок человека: «Бери, что плохо лежит». Только курица гребет от себя.

Мыслители утверждают, что бездомному бродяжке нравится быть бездомным бродяжкой; алкоголику — алкоголиком, проститутке — проституткой…

Исходя из этого естественного стремления каждого быть тем, кем ему нравится быть, а не частичкой общей массы, очевидно, и вытекает глобальное стремление общества людей делиться на слои и социальные группы. Каждый человек — есть то, чем создал его Бог. Есть «Божье древо», как у Бунина Яков Нечаев. Он, «черный человек», так рассуждает: «Бог и колосьев не сравнял».