Заговор ведьм

Разбитной Аркадий, полноватый мужчина средних лет, трагик по натуре и комик по амплуа, как он рам о себе выразился, представляясь Рогову, с удобствами расположился в одном из кресел, стоящих в колле. Изабелла с интересом разглядывала картины, висевшие на стенах.

– Обратите внимание, господа, какая прелесть. Жаль, что здесь нет Шепеля, он обожает мифические сюжеты подобного рода.

Картина, привлекшая внимание актрисы, показалась Рогову жутковатой. На ней был изображен чудовищный черный монстр, чем-то отдаленно напоминающий дельфионскую ящерицу, если, конечно, не брать в расчет размеры. А они были настолько внушительными, что люди, копошащиеся у его когтистых лап, выглядели муравьями.

– Эту картину деду подарил один яфетянин, – пояснил Эрик, вернувшийся с четырьмя бутылками превосходного дельфионского вина. – Уже давно, лет двадцать назад. Он сказал, что этот монстр – одно из воплощений страшного яфетского божества по имени Ваал.

– А что, есть и другие воплощения Ваала? – спросила любопытная Лурье.

– Одно из этих воплощений ты можешь видеть справа, – тоном заправского экскурсовода продолжал Понсон-младший.

В указанном месте висел портрет удивительно красивой женщины, чем-то похожей на Изабеллу Лурье, на что тут же обратил внимание присутствующих наблюдательный Аркадий Кислицын, противно при этом хихикнув.

– Ого, – сказал он, сделав шаг в сторону. – Взгляни-ка на даму с этой точки, Беллочка.

– Перестань, Аркаша, – отмахнулась Лурье. – Я польщена, конечно, но, по-моему, ты ошибаешься.

– Нет, ты взгляни, – стоял на своем актер, успевший уже крепко приложиться к бутылке. – В жизни не видел подобной уродины. У этих яфетян совершенно потрясающее чувство юмора.

Лурье нехотя подчинилась просьбе коллеги и тут же отпрянула назад.

– Какая гадость! Довольный Аркадий захохотал:

– Ты не права, Беллочка, в этой уродине есть свой шарм.

Рогов последовал примеру актера и с изумлением увидел, что сквозь черты прекрасной дамы проступает совершенно чудовищный лик, способный вызвать у нормального человека только отвращение.

– Забавный фокус, – оскалил зубы побледневший Эрик. – Такую во сне увидишь – век потом спать не захочется.

– Это не забавно, Понсон, это гениально, – вскричал Кислицын, размахивая пустой бутылкой. – В каждой женщине таится подобная бестия, можете поверить моему опыту.

– У, женоненавистник! – обиженно протянула оправившаяся от испуга Лурье.

– Ты не права, Беллочка, я баб обожаю, но только с перчиком, дорогая, с перчиком.

– Перчик будет, – раздался вдруг скрипучий голос.

Все присутствующие обернулись словно по команде. На пороге стоял пожилой сухощавый джентльмен, одетый с претензией на элегантность. Рогов сразу опознал в нем Майкла Понсона, хотя видел его только на фотографиях. На первый взгляд ничего демонического в этом человеке не было, разве что подозрительно блестели большие карие глаза, окруженные мелкими морщинками, неожиданно молодые для этого лица, траченного жизнью.

– Вот Изабелла Лурье, – сказал Эрик дрогнувшим голосом. – Я все сделал, как обещал.

– Ты оказал мне неоценимую услугу, мой мальчик, – сказал Майкл Понсон, подходя к актрисе. – И я никогда об этом не забуду.

Пока что ничего странного в поведении Понсона не было. Он взял своими большими морщинистыми руками изящную белую ручку Лурье и поднес ее к своим красным толстым губам.

– Я много раз видел вас на сцене, сударыня, и был очарован как вашей красотою, так и вашим талантом.

Именно поэтому я попросил внука привести вас сегодня вечером на свой прощальный бал, – проскрипел старый Майкл.

– Вы уезжаете? – вскинула глаза на банкира Лурье.

– Можно сказать и так, – вздохнул банкир. – Пункт назначения – вечность.

– Вы меня пугаете, господин Понсон, – протянула жеманясь Изабелла.

– Это не так страшно, как кажется, сударыня, ибо за вечностью нас ждет бессмертие.

– Как это грустно, дорогой Майкл. Вы позволите так вас называть?

– Сегодня ночью вам будет позволено все, Изабелла, – сверкнул глазами банкир. – Ибо эта ночь решит не только мою, но и вашу судьбу.

– Ваши слова, господин Понсон, звучат как предложение руки и сердца, – криво усмехнулся Аркадий Кислицын.

– А вы полагаете, что у меня нет шансов на отзывчивость госпожи Лурье? – скосил банкир глаза на актера.

– Но почему же, – растерялся от такого напора Аркаша. – Каждый вправе надеяться.

– Я предлагаю вам, сударыня, десять миллиардов лир за одну только ночь, проведенную со мной.

Эрик от неожиданности икнул, актер Кислицын присвистнул, а Изабелла оглянулась на Рогова и Рыбинского, застывших у окна. Похоже, она решила, что Понсон-старший просто сошел с ума.

– С моим разумом все в порядке, дорогая, – мягко улыбнулся банкир. – Но у меня неизлечимая болезнь крови. Вот и Эрик не даст соврать. Так почему бы мне не осчастливить понравившуюся женщину, которая, я надеюсь, сумеет потратить эти деньги с пользой для себя.

– Право, не знаю, – зябко передернула плечами Изабелла. – У вас же есть наследник.

– Эрик получит в десять раз больше, пусть это вас не волнует, сударыня. Ты ведь не будешь оспаривать мою волю, внук?