Несбит Эдит

Заговоренная Жизнь

Жил на свете принц, чей отец обанкротился и потерял все, что имел корону, королевство, деньги, драгоценности и даже друзей. А произошло это потому, что король обожал механику и постоянно мастерил действующие модели всяческих своих изобретений, так что на дела государственные времени у него не оставалось. А ведь прямая обязанность королей — заниматься государственными делами и ничем иным. Засим его уволили. Во французской истории был один монарх, обожавший механику, в особенности часовые механизмы; он тоже потерял все, что имел, включая голову [1]. Однако герой нашей истории голову сохранил, и, лишившись возможности издавать законы, продолжал создавать машины. А поскольку машины ему удавались куда лучше, чем законы, король вскорости открыл свое дело, кстати, весьма прибыльное, и смог купить дом в другом королевстве, и поселился там вместе с женой и сыном. Дом этот представлял собою одну из тех очаровательных вилл, что названы в честь королевы Анны (той самой монархини, чью смерть столь часто поминают и столь справедливо оплакивают до сих пор)

[2]: входная дверь украшена витражами, садовая дорожка выложена цветными плитками, фронтоны там, где во фронтонах нет ни малейшей надобности, сад засажен восхитительными геранями и кальцеоляриями, а фасад — из прелестного красного кирпича. На заднюю стенку дома кирпич пустили желтый, потому что желтый цвет не так бросается в глаза.

Король, королева и принц жили очень счастливо. Королева срезала увядшие герани золотыми ножничками и вышивала всякие милые пустячки для благотворительных базаров. Принц ходил в школу Красных Мундиров, а король занимался коммерцией. В должное время принц обучен был отцовскому ремеслу, и надо сказать, что подмастерья прилежнее свет не видывал; ни малейшего отношения не имел сей отрок к ленивым подмастерьям, что играют в расшибалочку на могильных плитах, как можно видеть на картине мистера Хогарта[3].

Когда принцу исполнился двадцать один год, мать призвала сына к себе. Она отложила в сторону бювар, на котором вышивала сложный узор из левкоев и настурций для Школьного Благотворительного Базара, и молвила:

— Возлюбленный сын мой, в день своего совершеннолетия ты получил все подобающие такому случаю подарки: серебряную сигаретницу и спичечницу, роскошный набор щеток с твоими инициалами на ручках, кожаный саквояж «гладстон»[4]

, также богато украшенный инициалами, полное собрание сочинений Теккерея и Диккенса, ручку с золотым пером, и благословение любящих родителей. Но есть для тебя еще один подарок.

— Вы слишком великодушны, матушка, — пробормотал принц, теребя расшитый настурциями шелк.

— Оставь шелк в покое и слушай, — одернула его королева. — Когда ты родился, фея, твоя крестная, вручила тебе исключительно ценный подарок Заговоренную Жизнь. Пока ты хранишь ее в надежном месте, ничто тебе не повредит.

— Здорово! — воскликнул принц. — Так значит, ты вполне могла отпустить меня в море, когда мне хотелось стать юнгой. Со мною бы ровным счетом ничего не случилось. — Конечно, милый, — сказала Королева, — но осторожность никогда не помешает. Все эти годы о твоей жизни заботилась я, но теперь ты стал достаточно взрослым, чтобы взять жизнь в свои руки. Советую тебе хранить ее в надежном месте. Ценные вещи при себе носить не стоит.

И она протянула сыну Заговоренную Жизнь, и принц принял дар, и поцеловал мать, и поблагодарил ее, а затем ушел и спрятал сокровище. Он вынул из стены дома кирпич, затолкал талисман в образовавшееся отверстие и водворил кирпич на место. Кирпичи в стенах вилл Королевы Анны обычно легко вынимаются.

Поскольку отец принца был королем Богемии, само собою разумеется, что принца нарекли родовым именем Флоризель; однако сам король, занявшись коммерцией, взял себе псевдоним Рекс Блумсбери, а его прославленная Компания по производству Скоростных Лифтов получила название «Р. Блумсбери и К», засим принц известен был как Ф. Блумсбери: сей вариант, максимально приближенный к «Флоризелю, принцу Богемскому» казался Королю достаточно безопасным. С прискорбием приходится сообщить, что в раннем детстве и даже в отрочестве мать называла принца Флоззи.

Надо сказать, что король той страны, где жил Флоризель, был монархом весьма предприимчивым. Потому, как только он услышал, что на свете существуют лифты — а произошло это очень и очень нескоро, ибо королей по возможности стараются держать в неведении касательно всего на свете, — он заказал одну из самых роскошных и дорогостоящих моделей для своего дворца. На следующий день один из дворцовых лакеев подал Его Величеству визитную карточку, на которой значилось: «Мистер Ф. Блумсбери, Р. Блумсбери и К».

— Впустить, — приказал король.

— Доброе утро, сир, — поздоровался Флоризель, поклонившись с безупречной грацией, выдающей урожденного принца.

— Доброе утро, молодой человек, — отвечал король. — Как там насчет лифта?

— Да, сир. Могу ли я узнать, на какую сумму Ваше Величество рассчитыва…