Загробные миры

Здешний свет отличался от верхнего уровня загробного мира. Небо, земля и даже одежда Ями окрасились румянцем – и этот оттенок был ярким, по крайней мере, по сравнению с бесконечной серостью обратной стороны. Воздух тоже изменился. Чтобы его вдыхать, моим легким приходилось усиленно работать. Я будто очутилась в тесной комнатушке, набитой свежесрезанными цветами, пахнущими кровью и ржавчиной.

Мы очутились на балконе, с которого открывался вид на изломанную линию горизонта. Повсюду возвышались здания, они не соответствовали друг другу и напоминали коллаж из фотографий, а не город. Казалось, их собрали из разных эпох: от каменных лачуг до особняков с колоннами и современных многоквартирных высоток. Скопище разнообразных окон, в которых отражалось кроваво-красное небо, бесстрастно взирало на меня.

Зрелище было величественное. А что, если город возводился тысячи лет, и в нем никогда ничего не сносилось? А может быть, существовавшие на земле города соединились в нем воедино?

– Кто это построил?

– Никто. Здания просто сохранены в памяти.

Ну, разумеется, дома-призраки.

Я подошла к краю балкона и перегнулась, созерцая город мертвых. Мы находились на высоте нескольких этажей, и я заметила, что границы строений размыты, подробности трудноразличимы: передо мной темнели поблекшие воспоминания, получившие форму.

Все было безжизненным. В разные стороны тянулись широкие пустые проспекты. Непрестанный ветер не шевелил ни одной соринки. Ни транспорта, ни светофоров.

– Где люди?

– Там, где они всегда прячутся, когда под дверью поджидает волк. Внутри.

Я повернулась к ней.

– Волк в буквальном смысле? Призрак зверя?

Ями промолчала. Похоже, она хотела, чтобы я сама догадалась.

У меня не было настроения с ней играть.

– Где Яма?

– Ямараджа там, где в нем нуждаются. Он вернется, когда сможет.

– Ты говорила, я могу помочь. Как?

Ями ненадолго задумалась, а затем произнесла:

– Выпьем чаю?

Она зашла внутрь через балконные двери, столь же громадные, как футбольные ворота. Они вели в гигантскую комнату размером с мой дом. Посередине был расстелен узорчатый ковер, окруженный десятками подушек. Над потолке висели люстры со свечами. Когда я переступила порог, из теней выступили мужчины в свободных брюках и халатах до колен. Они зажгли огни в рожках светильников, используя тонкие свечи. Призрачные слуги были такими же серокожими, как и Ями. Они не разговаривали, хотя один встретился со мной встревоженным взглядом и сразу потупился.

Ями устроилась на подушке и жестом указала мне на место напротив.

– Устраивайся поудобней, девочка.

– Меня зовут Лиззи.

– Тебе лучше относиться к своему имени более уважительно, Элизабет. Здесь очень важны имена.

Я не стала садиться, вбирая в себя красоту зала.

Высеченные из камня колонны с каннелюрами[121] удерживали сводчатые потолки, которые были расписаны красно-коричневыми завитками. Свечи в люстрах мерцали, как звезды.

Вдруг Ями сказала:

– Хищник забирает только детей.

От этой новости у меня подкосились колени. Я села, лишившись на мгновение дара речи, и уставилась на тканый ковер. Узор, составленный из зигзагов и ромбов, запестрел у меня перед глазами, и мое зрение запульсировало вместе с сердцем.

Только детей.

Ями щелкнула пальцами, и вперед вышли двое слуг. Вместо горящих свечей они держали серебряные подносы, на каждом из которых стояли заварочный чайник под паром и фарфоровая чашечка без ручки. Пока они нас обслуживали, Ями наблюдала за их работой и благодарила каждого поименно. Воздух стал вязким, поскольку зал наполнил аромат, напоминающий запах роз и жженого сахара.

– Хищник, – повторила я. – Он – один из нас, психопомп.

Она кивнула, ожидая продолжения.

– А дети… они мирно умерли, окруженные заботой родителей. Я имею в виду, в то время, когда они были живы.

– Но этот человек беспокоил и тебя, – отчетливо проговорила она. – Он тот, кто послал моему брату сообщение.

Я кивнула. «Я голоден» – предупреждение.

– Как ты привела его сюда, девочка?

– Зачем мне это? Я даже никогда не была здесь раньше!

– Как бы еще он установил связь с моим братом?

– Связь? – переспросила я, пытаясь вспомнить, что произошло в подвале в ту ночь, когда мистер Хэмлин отдал мне Минди. – Я поцеловала его руку, но Яма обо всем знает.

– Думай лучше, Элизабет, – отчеканила Ями, подчеркивая каждый слог моего имени.

Я зажмурилась и услышала голос мистера Хэмлина.

«Я хочу, чтобы ты кое-что передала своему весьма впечатляющему другу. Напомни-ка как его зовут?»

И я ответила.

– Ямарадж, – выдавила я. – Я сказала мистеру Хэмлину его имя… случайно.

Ями пристально смотрела на меня, затем подняла свою чашку и подула на нее. От ее губ клубился пар.

Я с трудом вдыхала густой, отдающий кровью воздух. Здесь имена были и впрямь очень важны. Вот почему мистер Хэмлин смог проследовать за мной до самого Нью-Йорка!

– Прости. Я не знала, что этого делать нельзя. Меня не предупредили.

– Мой брат тебе не сказал, – ответила Ями, смежив веки. – Ты его отвлекаешь. И он не хотел пугать тебя правилами загробного мира. Ты превратила его в дурака самим своим существованием.