Загробные приключения Саши Маузера

— Не могу, это миссия всей моей жизни — истреблять монстров, а хуже вот этого монстра, который своим дебилизмом вечно все портит, и придумать нельзя. И вообще, расстрел сыграет положительную роль в воспитании подозреваемого. Так что, Сеня, читай молитву, прощайся с жизнью, и не забудь прикрыть рукой бубенчики, первую стрелу я пошлю именно туда.

Экран на стене вспыхнул, и оттуда на нас глянуло обрамленое черной бородой лицо Никольского.

— Александр, приветствую вас!

— О, Владимир! Сеня, не теряйся, мы еще не закончили, — отложив самострел, я подошел к стене. — Вы по делу, али как?

— По делу, — лаконично заверил он. — Вы бы, Александр, не нервничали, и не гробили личный состав из-за того, что у вас нервишки пошаливают. Не стоит вымещать свою злобу на других. Прошу, пожалейте Семена, мы все видели, к нему реально что-то подкрадывалось, вот парень и подстраховался.

— А вы случаем не видели, как это «что-то» выглядит? — иронически полюбопытствовал я. — И вообще, кто дал вам право вмешиваться в мои педагогические мероприятия, касающиеся воспитания личного состава, а точнее его отдельно взятых единиц?

— Кудасов приказал.

— Опять этот Кудасов, везде влезет! Ладно, передайте Никите Никитичу, что плохой дядя Маузер будет держать себя в руках.

— Хорошо, передам. Кстати, вам подсказка.

— Ну-ка, ну-ка, и что там?

— В общем, этот невидимка — что-то вроде человека, скрещенного с хамелеоном, — сообщил Никольский. — Там, на пляже, мы видели, как он общался с мозгом в банке. Он может менять цвет своей кожи, и это позволяет ему полностью сливаться с окружающей местностью.

— Общался с мозгом? — повторил я. — Погоди, как это общался? Мозг в банке у них там главный, что ли? — но экран уже погас, и лицо Никольского исчезло. — Ну, дела! Мужики, слышали?

— Слышали, не глухие, — отозвался Ник. — Выходит, нам надо сначала мозг этот уничтожить, а потом и всех остальных?

— Нет, надо сначала уничтожить хамелеона, а потом уже мозг. Либо же обоих сразу, одновременно. Но так, чтобы ящер и бычара нам не помешали.

— Легко сказать! Нас всего четверо, даже если один на один, все равно шансов у нас нет. Ладно, еще вы с Ахиллом гиганты технического прогресса шестой базы, но мы с Лобановым не полу-андроиды, и не полностью андроиды, и даже не мутанты. Нас там реально на кусочки порвут, не успеем и глазом моргнуть.

— Не порвут, — я сжал в руках самострел. — Попытка номер три, и есть у меня одна идея. Сеня, да вылезай ты уже, хватит дурака валять.

Глава пятьдесят седьмая: Игра. Уровень третий. Окончание

Оказалось, что новая попытка прохождения уровня не только нас возвращает на исходную позицию.

Подкравшись к другому берегу, мы опять увидели ту же картину — двое на песке, один в банке на камне. Только в этот раз двое не вели себя так спокойно. Ящер постоянно шумно втягивал носом воздух, бычара нервно мотылял хвостом, и оба они в упор смотрели на мозг. Эге, кажется, я начинаю понимать, в чем тут дело.

— Хорошо, новый план: мы с Ахиллом пойдем искать невидимку, а вы следите за этими.

— Принято, — ответил Ник. — Только вот как вы его найдете?

— С помощью тепловизора.

— А?

Пришлось объяснить, что у меня и андроида есть специальный режим зрения, который позволяет находить любой живой объект в условиях недостаточной видимости при помощи излучаемого им тепла. То есть, человек-хамелеон может сколько угодно менять окраску и сливаться с местностью, но от такого он не спрячется.

— Ну, допустим, — Ник осторожно почесал сломанный еще на втором уровне нос. — А если эти двое тоже пойдут вам искать, нам что делать?

— Да ничего, просто бегите в крепость со всех ног, и прячьтесь. Ну, или можете попробовать их завалить, если желание будет. Кстати, Лобанов, ты у нас один без оружия, не пора ли тебе вообразить свою кувалду?

— Пытался, — отозвался кузнец. — Чёт нифига не получается.

Мы с Ником переглянулись.

— Низкий уровень интеллекта? — предположил он.

— Похоже.

— Да-да, мне еще лекарь говорил, что у меня печень расширена.

— Бухать меньше надо. Ладно, Сеня, так уж и быть, подсоблю.

Закрыв глаза, я напряг воображение, вызывая в памяти картинку любимой кувалды Лобанова, с которой он не расставался еще с тех времен, когда был поселенцем. Кстати, надо заметить, с этим инструментом у кузнеца получалось обращаться намного лучше, чем с любым другим. Помню, был такой случай: разбили мы лагерь в джунглях, сели ужинать, и только Сеня отвлекся, как какой-то отчаянный зверек, подкравшийся к костру, попытался выхватить у него из тарелки кусок мяса. Тогда кузнец, недолго думая, как схватит свой молоток, да ка-а-а-к шмякнет! Так шмякнул, что кровавые ошметки несчастного зверька в тарелки к товарищам полетели. Потом еще по шее получил за лишнюю самодеятельность.

С глухим стуком кувалда приземлилась на песок. Я выдохнул, расслабился, и потер уставшие от постоянного представления предметов глаза.

— Смотри, она?

— Вроде, — Лобанов взял кувалду, и с кряхтеньем перебросил ее из руки в руку. — Только моя потяжелее была.

— Ничего, привыкнешь. Все, мы пошли.