Загробные приключения Саши Маузера

Видите ли, я крайне раздражен тем, что меня, высокоинтеллектуальное создание, отправили на этот крошечный клочок острова играть в кошки-мышки с представителями низшей ступени эволюции. Я бы и сам не согласился, если бы не некоторые вынужденные обстоятельства. Чтобы успокоиться и сохранить вам жизнь, я прошу отдать мне вашего замечательного биоробота по имени Ахилл, так как собираю коллекцию трофеев, и это один из самых любопытных, что я встречал на космических просторах.

Взамен обещаю принять ваше поражение, и тогда вы выйдите из Игры целыми и невредимыми, ведь умение остаться при своем тоже весьма ценно в некоторых случаях.

Если же вы отказываетесь, то я перехожу из защиты в нападение, и уже к вечеру сегодняшнего дня ваша кровь обагрит песок, а ваши тела будут преданы морским волнам. Вы всего лишь пешки, и церемониться мы с вами не станем. У меня не так много времени, чтобы тратить его впустую, ожидая от вас очередного проявления идиотизма.

Времени на размышления вам два часа, начиная с той секунды, как это послание оказалось у вас в руках. Если вы согласны, то приходите на пляж, а там уже обсудим все детали.

С уважением и недоумением, как вы вообще существуете с таким крошечным мозгом, Гарт.

Закончив читать, Ахилл опустил кокос. Воцарилась гробовая тишина.

— Ах ты, гнида…. — лицо Ника пошло пунцовыми пятнами.

— Согласен, — прорычал я сквозь зубы. Почему-то меня это послание довольно сильно задело — главным образом потому, что нас в нем выставили какими-то тупыми животными, причем сказано это было не прямо, а в вежливо-извращенной форме. И кто это позволил себе сделать? Слизняк в стеклянной банке?

— Значит, так! — грохнул я, и ударил себя кулаком в грудь. — Ни о какой капитуляции не может быть и речи. За два часа мы или придумаем что-нибудь гениально хорошее, либо героически погибнем, отстаивая честь своей человеческой расы. Мы не допустим, чтобы какие-то говорящие мозги нас морально опускали ниже плинтуса! У нас, в конце концов, своя гордость есть!

— Вот именно, — поддержал меня Ник. — Но если забыть про гордость, то условия не такие уж и плохие. Отдадим им Ахилла, и наконец-то разойдемся по домам.

— Издеваешься?

— Нет, я серьезно. Слушай, Маузер, ты помнишь, как мы в первый день нашего знакомства разговаривали на дирижабле?

— Ну, допустим.

— Тогда я тоже сделал тебе предложение, от которого ты гордо отказался. А потом ты начал творить какую-то дичь, устроил пожар, мы все чуть не разбились, и неделю скитались по джунглям. Может, ты хоть сейчас забудешь про свою дурацкую гордость, и немного подумаешь головой для начала?

Мои руки, которыми я жестикулировал, выражая свою негодующую позицию, замерли в воздухе.

— Погоди-ка.… Повтори, что ты сейчас сказал?

— Про то, что нужно сначала подумать головой.

— А раньше?

— Про гордость.

— Да блин! Еще раньше!

— А! Про дирижабль?

— Ага, про дирижабль, — проведя рукой по волосам, я уставился в сторону моря невидящими глазами.

Иногда всего одного слова не хватает, чтобы ухватить ту самую ниточку, что способна распутать весь клубок. Дело в том, что свою дурацкую выходку с дирижаблем, обернувшуюся пожаром и чуть ли не воздушной катастрофой с массовым летальным исходом, я обдумывал во время своего последнего самокопания, которым занимался как раз на пути от шестой базы до своего дома, где должен был сидеть под домашним арестом. И тогда я пришел к выводу, что эта моя безумная попытка утереть нос соперникам была не иначе, как перстом судьбы. Ведь если бы не крушение дирижабля, мы бы не оказались в джунглях без транспорта, и тогда бы не превратились «Б.О.Л.Т.» и «Моя оборона» из двух противоборствующих, конкурирующих организаций в одну большую, дружную команду. А самое главное, я бы не получил шанса сблизиться с Багирой, а также заставить Сэю взглянуть на меня не только, как на преступника. То есть, в данном случае подтвердилась поговорка «Все, что не делается, все к лучшему».

И тогда я задумался: а не это ли один из секретных приемов обретения счастья в жизни? Может, хоть иногда нужно не строить умных планов, просчитывать ходы и возможные неудачи, а просто взять, и сделать первое же простейшее решение, что пришло в голову? Или вот другой случай из моей практики: какому адекватному человеку в здравом уме придет в голову ложиться на операционный стол, и отдавать свое тело на растерзание хирургам-садистам за какой-то вшивый червонец зеленых? А обернулось все так, что я обрел вторую жизнь, насыщенную приключениями в постапокалиптическом мире. И таких случаев по пальцам пересчитать можно. Чувствуя, что дело сдвинулось с мертвой точки, я машинально облизнул пересохшие губы.

— Ахилл, кинь мне еще один кокос.