Загробные приключения Саши Маузера

— Слышал, — кивнул Лобанов. — Кошка, наверное, пробежала. Продолжим?

— Нет, не здесь, нас могут увидеть…. Знаешь, что? Приходи ко мне вечером, как стемнеет.

— Ладно, приду. Будешь ждать?

— Очень.

Еще несколько секунд они смотрела друг другу в глаза, а потом прокурорша развернулась, и быстрым шагом направилась к двери своего дома. Лобанов остался на месте, провожая ее взглядом, и только потом с глупой улыбкой пошел к забору, выходящему в переулок. И замер, как вкопанный, узрев меня.

— Так-так-так… Сеня, ты вконец охренел?

— Маузер… давай вот только без этого, — молодецки перемахнув через забор, он двинулся по переулку. — У тебя Багира теперь есть, а рыжая с этим… Владимиром, а я что, особенный?

— Да без базара, Лобанов. Конечно, ты мужик видный, настоящий русский богатырь, к тебе бабы должны, как мухи на мед слетаться. Но почему именно Сэя? Тебя что, женщины в прокурорской форме заводят? Или ты мазохист?

— Да блин! — вскинулся он. — Нихрена ты не понял, Маузер! Ты же сам это начал!

— Что я начал?

— Ну, ты же меня к ней тогда поводырем приставил. Я, блин, целую неделю в джунглях от нее ни шаг не отходил! Потому что она слепая была, как крот, и беспомощная, как ребенок. Ну, пока мы шли, начали разговаривать, общаться. Я ей анекдоты рассказывал, она смеялась. Даже, блин, спали рядом, чтобы с ней ничего не случилось. И потом… короче, вот так.

Хотя рассказ кузнеца не отличался лаконичностью или художественным изыском, мне этих нескольких предложений хватило, чтобы моментально установить истину. Сэя и Лобанов влюбились друг в друга за время нашего путешествия; в ту ночь, когда я случайно вломился к ней в комнату, Сэя спала и видела чувственный сон, в котором, несомненно, присутствовал ее любимый; и только что она пригласила его к себе домой, чтобы наконец-то удовлетворить свою страсть. Все это осознание шибануло меня с мощностью удара молнии.

— И… и что, у вас все серьезно?

— Не знаю, — пожал плечами кузнец. — Сам понимаешь, блин, она прокурор, а я…

— Пустое место, — закончил я за него. — Ох, Лобанов-Лобанов! И чего тебе на свете спокойно не живется?

— А сам?

— Логично. Ничего, Сеня, не вешай нос. Я свою личную жизнь только с третьей попытки наладил, а уж с твоей как-нибудь разберемся. Помогу, чем смогу, обещаю.

— Спасибо, командир, — мы подошли к микроавтобусу. — Сань, я это… здесь останусь, лады?

— А, ну да, у тебя же свидание. Давай там, не облажайся, — Лобанов кисло улыбнулся. — Я, конечно, не эксперт, но что-то мне подсказывает, что она любит это дело, хотя по виду и не скажешь.

— Не облажаюсь.

— Тогда бывай, — я уже было полез внутрь машины, но вовремя вспомнив кое о чем, остановился. — Кстати, чуть не забыл… Лобанов!

— А?

— Чтобы следующие две недели я тебя в охотничьем лагере не видел. Считай, что у тебя отпуск.

*****************

Насчет дирижабля Ник не соврал — он действительно основательно затарился выпивкой. Помимо прочих к нам присоединились и те, кто выступал в суде — Мафую, неразлучная троица (Пироман все еще в сопровождении медбрата, который за скромную сумму на целый месяц стал его личным медбратом), и Юна с Кирой, и вот такой вот веселой компанией мы полетели к охотничьему лагерю. Все было классно, бухло лилось рекой, все были в прекрасном настроении, обсуждая планы на будущее. На борту воздушной махины воцарилась та самая праздничная атмосфера, что обычно возникает после долгой, напряженной работы — а если вспомнить все приключения за последние несколько недель, то становилось ясно, что каждый воспользовался поводом, чтобы сбросить напряжение.

Но было среди всех лиц и такое, что не сильно радовалось вместе со всеми, и оно принадлежало Трегубу. Белоруса как будто что-то сильно беспокоило, это было видно невооруженным глазом. Дождавшись удобного случая, мы с Дашей, Багирой и Ником решительно взяли его в оборот.

— Треша, в чем дело? — осведомился я. — Твой начальник из-под следствия вышел, али ты не рад?

— Рад, еще как, — отозвался белорус без особого энтузиазма. — Вот только не пойму, с хрена ли вы все так радуетесь. Забыли что ли, какие у нас серьезные проблемы?

— Ты о чем это? — удивилась Багира.

— А, то есть вы уже придумали, что мы будем делать, когда у власти останется Особый Комитет? — спросил Трегуб. — А если они объявят войну поселенцам? Или опять начнут создавать отдельные страны-государства, чтобы снова вернуть тот хаос, что был до эпидемии? Ведь с Верховным Советом все было налажено, мы жили под его защитой и мудрым руководством, а теперь….

— Спокойно, Треша, спокойно, — ласково улыбнулась ему Даша. — Маузер же сказал, что все придумает. Да, Маузер?

— Ага, тем более, что я уже все придумал.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась Багира. — И что же ты придумал?

— Ну… я вот, если честно, даже не знаю, как вам рассказать.… В общем, мысль простая: раз уж Верховный Совет мертв, но люди в нем по-прежнему нуждаются, а Особый Комитет, как уже стало видно, мышей не ловит и вообще не в тему, то нужно… что?

— Что?