Загубленная любовь

Когда мы с Холлингсхедом встретились снова, в 1972 году, он занимался организацией культа ЛСД на одном из отдаленных шотландских островов, но это оказалось сопряжено со множеством проблем, и он приехал в Лондон. Последним делом Майка было непрерывное надувательство владельца земли, принадлежавшей Шотландской церкви, и он теперь устраивал собственную религию на незаконно захваченной территории Кентиш-тауна, где прежде велась добыча газа. Мы оба знали бывшего жокея, а ныне наркодилера, работавшего на своей квартире в цокольном этаже на Кембридж-Гарденс, и раз уж Майк приехал в Лондон, наша встреча была неизбежной — не через один из множества наших контактов, так через другой. Холлингсхеду для работы нужны были хорошенькие девушки, и я ему подходила как нельзя лучше. Состоятельный человек по имени Таддео Гадди выразил заинтересованность в наркокульте Майка, но Холлингсхеду было предельно ясно, что секс его патрона интересует гораздо больше, чем раскрытие сознания. Майк решил снабдить свою цель кое-чем из того, что тот хотел получить, добавив обещание, что потом всё будет ещё больше и лучше. Всё, что от меня требовалось — заехать в Политантрический храм Кентиш-тауна и в присутствии Гадди продемонстрировать свои сексуальные умения под воздействием наркотиков. Майк объяснил мне, когда и куда явиться, и пообещал, что если дело выгорит, я получу десять процентов от того, что Таддео пожертвует на благое дело. Отыскать этот Политантрический храм оказалось нетрудно, и я оказалась возле него раньше, чем было надо — поэтому присела на ограждение в нескольких сотнях ярдов от здания и погрузилась в чтение «Тропика Рака» Генри Миллера, чтобы не являться раньше времени. Когда же наконец я постучала в дверь, мне открыл молоденький парнишка-хиппи, и проводил меня в офис Холлингсхеда.

— Привет тебе, незнакомец, — поздоровалась я.

— Джилли! Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Майк. — Мы же с тобой не виделись со времён Понт-стрит.

— Удивительные времена, друг мой, удивительные.

— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой.

— Да, именно так.

— А помнишь, как ты всегда отказывалась заняться со мной любовью, пока не пойдёт кайф?

— Разве такое забудешь?

— А почему ты всё время так себя вела?

— Майк, не хочу тебя обидеть, но ты и в те времена не был самым красивым парнем в мире. У тебя лысина, лишний вес, и у тебя уже тогда, даром что ты был моложе, на лице от пьянства проступали вены. Но я знала, что подо всем этим ты великолепен, хотя мне удавалось увидеть сияние твоей души только под кайфом.

— Джилли, прежде чем мы продолжим — познакомься, это Таддео.

— Привет! — сказала я.

— Привет! — эхом отозвался Гадди.

— Вы родственник Майка? — спросила я.

— Нет.

— А вы чем-то на него похожи.

— Хочешь заняться любовью с нами обоими? — поинтересовался Холлингсхед.

— Нет-нет! — рассмеялась я.

— Вот и на Понт-стрит ты точно так же говорила, пока не закидывалась кислотой — а после этого отдавалась и мне, и любому, кто рядом оказывался.

— Да, я помню, как это было первый раз — просто здорово.

— Неужели помнишь?

— Конечно.

— Ну-ка, ну-ка, расскажи.

— Когда начался улёт, мы ещё с одной девушкой, Вики Баррет, были в спальне. Почему-то мы решили, что лампочка над кроватью — это солнце, и поснимали с себя всю одежду, чтобы погреться и позагорать. А потом пришел ты ещё с каким-то парнем по имени Пит. Вики стала тебя звать, а я просто легла на соседнюю кровать, пока вы там занимались любовью. Когда Вики дошла до первого оргазма, она выкрикнула мне в ухо какую-то непотребщину, а я перекатила тебя на себя и заставила кончить в меня. Когда во мне брызнула твоя сперма, я оказалась просто на седьмом небе и только потом поняла, что Пит в это же время занимается любовью с Вики. Потом вы с Питом поменялись местами. Я кончала снова и снова — хотя раньше ни за что бы не поверила, что за один день может быть столько оргазмов.

— Хочешь ещё разок испытать?

— Если у тебя есть кислота, можно закинуться, но я ничего не обещаю, ни согласия, ни отказа, пока не начну улетать.

— А ты что скажешь, Таддео? — Майк обернулся к своему гостю.

— Да она насчёт этого загибает.

— А ты оптимист, — ввернула я, — люблю таких весёлых.

— Ну значит, договорились, — подытожил Холлингсхед, — поехали.

Мы все сунули в рот по марке, но поскольку Гадди до этого закидывался всего несколько раз, а у нас с Майком за плечами было по несколько сотен улётов у каждого, мы очень тщательно контролировали происходящее. У меня галлюцинации были мягкими. Комната вокруг показалась мне чудесной мандалой. Ещё было какое-то движение то тут, то там, плюс некоторое искажение поля зрения, но герик, который я вколола перед выходом из дома, смягчал улет. Мы с Майком выждали около часа, прежде чем начать манёвры, подводящие Таддео к сексу втроём. То, что я сделала, трудно назвать деликатным подходом, но по моему прежнему опыту, это отлично помогало с застенчивыми парнями вроде Таддео. Я сбросила одежду и начала танцевать.

— Существа, что друзья мне, — захихикала я, — я хочу, чтобы тела ваши двигались в ритме музыки сфер.