Закалка клинка

Вторая попытка постичь смысл написанного оказалась не более результативна, чем первая, – все равно что ловить сбежавшего гуся в зарослях ежевики. Патриарх продолжал держать книгу перед собой, но его мысли блуждали далеко отсюда. Некоторое время спустя старец вновь погрузился в сон.

Он стоял на городской стене, на верхней площадке одной из башен у Гуртова моста, и смотрел туда, где река распадалась на два рукава. У горизонта клубились тучи, резкий ветер гнал их из степей к морю, как овчарка гонит глупых овец. Только тучи у горизонта были клубами пыли.

Рядом с Патриархом почему-то стояли адвокат Бардас Лордан, Ветриз с братом и человек, которого Алексий не знал, – еще один островитянин, судя по его ужасной манере одеваться, хотя, несомненно, обитавший в городе. Они смотрели на клубы пыли, словно зрители на скачках или судебном процессе. Через некоторое время Ветриз ткнула брата локтем в бок

– Ставлю на них два золотых квотера.

– Никаких шансов, – поморщился юноша.

– Десять к одному

– Я не играю с детьми.

– Но в прошлый раз, – попыталась возразить Ветриз. Венарт покачал головой и усмехнулся.

– Ну хорошо, – ангельски произнесла девушка, – все равно стоило попытаться.

Неожиданно Алексий заметил, что теперь столбы пыли поднимаются со стороны моря…

– Геннадий, это ты?

– Да, в твоем сне. Я бы хотел прийти сюда в собственном сне, но этим вечером приходится бодрствовать – торжественный прием в честь Архимандрита Турны. Я постараюсь быть незаметным.

Пыль над морем постепенно трансформировалась в паруса, тысячи черно-серых парусов, раздуваемых резким ветром, который бил прямо в лицо Патриарху и стремительно гнал корабли к городу.

– Три золотых пятиквотера, двадцать пять к одному, – предложил Ветриз, но желающих не нашлось.

– Это совершенно невозможно, – говорил Бардас Лордан, глядя на море. – Безусловно, я знаю вас в лицо, как, наверно, каждый в городе. Но почему вы попали в мой сон? Вы, вероятно, символизируете магию или какую – то мистику.

– Мое почтение, – ответил Алексий. – Вы тоже сейчас находитесь в моем сне, и это не магия, это философия.

– Прошу прощения, – пожал плечами Лордан, – но я в этом ничего не смыслю. В нашей семье мистиком работает Горгас.

Человек, которого Алексий не знал, кивнул, не повернув головы.

– Хочу сообщить вам, – важно добавил он, – что все вы являетесь плодом моего…

Ветриз вздрогнула и проснулась. Сквозь ставни начинал пробиваться рассвет, и лицо на подушке светилось бледно золотым сиянием, акцентируя морщины и борозды. С закрытыми глазами и насупленными бровями, какие часто бывают у людей во сне, он выглядел старше и жестче.

Ветриз зевнула и отбросила волосы с глаз.

– Горгас, – позвала она.

– Убирайся.

– Горгас, пора вставать.

– М-м…

Девушка выскользнула из кровати и распахнула ставни. Под окном раскинулось море, темно-синее, почти черное, с вкраплениями пурпура и золота там, где облака касались воды. Из окна Ветриз могла различить три корабля, принадлежащих ей и ее брату, стоящих на якоре чуть в стороне от прочих кораблей в Гай Морун, лучшей гавани на всем Острове. Она облачилась в тупику, застегнула пояс и воткнула гребень в волосы.

– Горгас, – снова повторила девушка, – тебе действительно пора вставать. В заливе стоит корабль Венарта. Он будет здесь с минуты на минуту.

Крупный коренастый мужчина приоткрыл один глаз

– Ты, глупая корова, почему ты не сказала мне раньше? – выдохнул он, вскакивая с постели и принимаясь поспешно одеваться. – Я говорил тебе…

– Поторопись. – Ветриз отвернулась, пытаясь понять, что она нашла в этом мужчине минувшей ночью. Не в ее привычках вести себя подобным образом. – Не нужно грубить. В любом случае ему предстоит пройти таможню и проконтролировать разгрузку. Не паникуй, – презрительно добавила она.

Горгас Лордан промолчал, занятый натягиванием ботинок на свои несуразно большие ноги. Ветриз не хотела его видеть. На подоконнике стоял винный кувшин с ночи, но он, естественно, оказался пуст. Голова раскалывалась от боли. Ничего, не будешь вести себя, как шлюха.

В общем-то Ветриз не переживала по поводу раннего возвращения брата. Даже если бы дверь распахнулась и появился Венарт с обнаженным мечом, сестре достаточно было хихикнуть и пренебрежительно обронить «Ой, Вен, что это у тебя в руках?», чтобы тот смутился и отступил, скуля, как собака, угодившая в муравейник. Кроме того, она бы не сильно огорчилась в случае, если бы Венарт прирезал Горгаса прямо у нее на глазах, значительно больше ее беспокоила перспектива, что следующие полгода брат будет ворчать и цедить слова сквозь зубы, вздыхая, словно раненый зверь, а потом заберет с собой в плавание или оставит на попечение невыносимо занудной тетушки.

– Ты оделся наконец? – не оборачиваясь, спросила девушка. – Я всегда считала, что копаться по утрам – прерогатива женщин.

– Не волнуйся, я ухожу, – ответил голос за спиной. – Здесь есть боковая дверь?

– Идем, я покажу.