Закат Эллурма

– Господин, вам необходимо набраться сил, завтра вечером вам предстоит присутствовать на первой схватке в честь обретения вашим Сиятельством Союзника и нельзя появляться там таким ослабленным и измождённым! А прямо сейчас вашей аудиенции требуют два высокопоставленных представителя аристократии.

– Прямо требуют?! – Рафаэль нахмурился, черты лица его заострились, и теперь его профиль чем-то напоминал птичий. Это выражение не предвещало ничего хорошего.

– Да, господин, требуют. У главы клана Сверкающего клинка убили наследника, на одной из арен Гердании. А у второго пропала фамильная рапира, которая, к слову, и была в руках молодого аристократа, убитого на злосчастной арене. То есть, клинок не пропал, а был выпит прямо на арене…

– Хорошо… – с неохотой согласился император.

Рафаэль коснулся «Глаза Ворона», от амулета по коже императора побежали фиолетовые прожилки прямо к сердцу.

«А иначе я просто не смогу их всех выслушать! Рэм, где ты? Где же ты, сестра? Я чувствую, что-то случилось, что-то страшное… Но ты всё ещё жива! Я знаю, ты жива…»

Мир для императора медленно терял краски, картины героев прошлого и прекрасных дам, что висели на стенах, золотая лепнина на потолке, мебель из красных и бордовых сортов дерева – всё становилось серым, чёрным, бесцветным. Запахи, исходившие от растений и цветов, что росли повсюду, потеряли аромат. Волна безразличия накатывала постепенно, как прилив. Когда действие амулета достигло своего пика, сама жизнь стала чёрно-белой. Император поднялся из кресла и зашагал в сторону приёмного зала, тигр следовал за ним, а вот сына Рафаэль снял со спины Союзника и оставил в покоях.

– Но папа! – запротестовал Имдин.

– Ты ещё слишком мал, – отрезал Рафаэль.

Император вошёл в приёмный зал и сразу же проследовал к трону. Спинка трона была выполнена из резной кости и имела рисунок в виде взлетающего ворона, чёрный цвет только усиливал сходство с клановой птицей. Справа же находилась стеклянная мозаика, и от неё падал свет прямо на правителя и его монументальный престол, отчего последний, казался ещё более величественным.

Рафанский тигр расположился возле трона и сурово взирал на просителей сверху вниз. У подножия трона стояли двое, один постарше, второй лет тридцати, оба пузатые, но на тонких длинных ножках, у обоих лица были красными. Причиной красноты служило количество выпитого вина перед приёмом, а судя по тому, как эти двое пошатывались и расставляли ноги, вина выпито было больше дозволенного. Но зато эти двое явились в расписных нарядах, стоимость которых равнялась целому состоянию, и за такую гору золота можно было выкупить маленький квартал в Нижнем городе. Боевые рапиры на их поясах, судя по всему, были лучшим, что у этих представителей голубых кровей наличествовало.

– Ваше Сиятельство, перед вами два представителя клана Сверкающего клинка! – торжественно объявил камердинер. – Олаф Разящий удар, глава клана.

Тот, что был постарше, поклонился и чуть не упал, схватившись в последний момент за рукав своего спутника. Камердинер вежливо откашлялся:

– И его двоюродный племянник – Видгард Молниеносный!

Теперь пришла очередь Видгарда кланяться, и он не постеснялся сразу схватить своего дядю за рукав, впрочем, тот не возражал.

– Ваше Сиятельство… – заплетающимся языком начал Олаф, глава клана прибавил трагичности в голос, лицо его исказила гримаса скорби, – буквально вчера моего сына, мою кровинушку и надежду всего клана…

Олаф поднял палец и чуть не завалился назад.

– Его убили, ваше Сиятельство… Подло и бесчестно, распорядитель арены утаил, что на арене будет урса. Вы представляете, урса? – помог закончить дяде Видгард.

Императору было всё равно, в обычном состоянии он бы приказал отрубить голову двум наглецам, решившим явится пред его очи в столь пьяном виде. Но сейчас императором руководил лишь рассудок, способный к циничному и жестокому расчёту.

«Казнить их? Это вызовет недовольство других кланов, а у нас и так не всё гладко в империи. Нужно узнать подробности этого боя. Как назло, в зале приёмов одни напудренные женщины. Хотя нет, вот и заслуженный мастер клинка, как же его?..»

– Мы требуем казнить распорядителя арены и простолюдина, подло приручившего урсу и ставшего соучастником преступления. Причём сделать это следует самым жестоким образом! – заговорил вновь Видгард, Олаф не возражал.

Рафанский тигр поднялся, степенно начал спускаться к аристократам.

– Вы требуете? У императора? – Рафаэль добавил в голос стали.

– Но ваше Сиятельство, это возмутительно! Убит один из лучших представителей аристократии, наследник клана. Да и моя рапира была бессовестно выпита в присутствии сотен свидетелей! – судя по всему, у Видгарда получалось говорить лучше, чем у главы клана и оба об этом знали.