Закат империи США: Кризисы и конфликты

Возможно, потому, что профессор Хантингтон находит это очевидным, он недоговаривает: глобализированная система, основанная на свободном рынке, не сможет восторжествовать, если культура, которая ее поддерживает, ослабнет. Его работа почти не касается экономики. Однако культура капитализма является преимущественно западной, нравится нам это или нет. Хотя фигуры торговца и купца были с нами на протяжении всей истории, капиталист принадлежит к другой «породе», которая является не китайской, арабской, индуистском, или даже японской, но западной, что стремились доказать историки типа Фернана Броделя или Джозефа Нидема. «Рынки» и капитализм не идентичны друг другу: рынки могут существовать и существуют без капитализма (хотя обратное неверно).

Капиталистическая культура интернационализирует понятие риска, мотив прибыли и необходимость накопления; эго не просто культура купца и торговца, но еще и культура накопителя, инвестора и предпринимателя. Если бы нам пришлось выбрать одно слово, чтобы охарактеризовать эту культуру, это было бы слово «конкуренция». Любовь к борьбе и готовность рискнуть, броситься в неведомое лежат в ее сердце; «творческое разрушение» есть ее высочайшее искусство. Однако страны, где экономика свободного рынка формировала доминирующую капиталистическую культуру на протяжении веков, будут скоро составлять жалкие 10 % всего человечества. Это является зловещим предзнаменованием для будущего системы, гарантирующим возникновение кризисов и конфликтов, с которыми человечеству не приходилось сталкиваться прежде.

На перспективу возникновения «культурного кризиса» в странах западного мира обращали меньше внимания, чем на опасность столкновений на границах цивилизаций. Профессора Хантингтона занимают протяженные границы, прочерченные культурами. Однако он практически не уделяет внимания вопросам иммиграции или конфликтам внутри государств. Если совсем отвлечься от фактов повседневных и примитивных (скинхедовских) нападений на иностранцев в Европе и Америке, все равно можно видеть, что здесь работает иная динамика, указывающая на латентный конфликт на более глубоком уровне, который в конце концов затронет миллионы.

Если (как это часто происходит сегодня) ассимиляция чужаков и коренных жителей в некую национальную культуру уже не осуществляется посредством школ, церквей, политических партий, вооруженных сил, гражданских ассоциаций, контактов на рабочем месте и всего остального спектра общественных институтов, то она может волей-неволей осуществляться посредством телевидения и всепоглощающего потребительства. Все это — результаты деятельности свободного рынка.

Само понятие культурной ассимиляции становится, таким образом, противоречивым. В то время как за посещение школы или церкви, участие в ассоциации или в политической партии люди «платят» только своим свободным временем, для того чтобы быть участником меркантильной культуры, необходимы значительные свободные средства. У миллионов нет подобных средств, хотя их постоянно возбуждают и провоцируют образы потребления, передаваемые через рекламу и средства массовой информации.

Многие социальные мыслители отмечали, что торговые центры суть истинные соборы нашего времени, а число претендующих быть их прихожанами растет с каждым днем. Не все души могут объединиться в этом вероисповедании потребителей. «Отверженными» становятся не только иностранцы, но и местные безработные, работающие на низкооплачиваемых работах бедняки, маргинализованная молодежь или старики. Одним словом — «неудачники», «непричастные».

Невозможность приобщиться к подобной культуре имеет результатом постоянную фрустрацию, которая рано или поздно найдет свое выражение в гневе, направленном внутрь или наружу. Когда число «непричастных» достигнет критической точки, это приведет к культурному взрыву. Те, кто не может быть интегрирован, ищут утешения, а часто и отмщения, в различных обостренных формах патриотизма, национализма, фундаментализма ультрарадикальной направленности. Частная вооруженная милиция в Соединенных Штатах Америки — вот всего один из примеров. Иногда проявлением гнева может быть процесс бессмысленного разрушения. Известны случаи, когда в пригородах европейских городов подростки крушили все на своем пути, в том числе и собственные жилища, школы, клиники, где их семьи пользуются бесплатным здравоохранением, а также спортивные площадки, предназначенные для них же самих.