Закат Луизианы

За вагоном, на восточной окраине городка, тянется к Заливу грунтовая дорога, вдоль которой стоят деревянные бараки. Целая улица бараков. Там живут чернокожие, несколько белых бедняков и прочие изгои; вокруг убогих лачуг растут кипарисы, дубы, болотная трава. За бараками, за городской свалкой, по ту сторону от асфальтированного шоссе, к району, где живет большинство состоятельных горожан, пролегает тропа, почти не видная с магистрали. Тропинка, заросшая кустиками цикория, фиолетовыми цветками, папоротником. Здесь никто не ходит, не оставляет подношений духам, хотя детям играть на тропинке не запрещают. В самой тропе нет ничего зловещего; просто это забытое место или место, которое все хотят забыть. Когда вы стоите тут, глядя на галок, прыгающих по высоким ветвям дубов, и на косые лучи предзакатного солнца, касающиеся верхушек кустов, слушая стрекот кузнечиков, птичий щебет и кваканье лягушек, у вас возникает ощущение, будто в тенистых зарослях – вместе с двуглавыми ящерицами, лягушками-альбиносами и прочими мутантами, появившимися на свет в этой грязи, – живет огромное, грузное, неповоротливое существо, не представляющее угрозы ни для кого, кроме себя самого; потерянное, оно бродит в зеленом мраке, глухо ворча и опасливо выглядывая из-за кустов, припадая к земле всякий раз, когда мимо проезжает машина, спеша укрыться в своей норе. Здесь все дышит тайной. В воздухе чувствуется присутствие некой древней силы. Но кто управляет ею, кем она управляет? Эту тайну никто не хочет разгадать.

Лента черной реки вьется, спускаясь к болоту.

Ветер морщинит воду, деревья скрипят и стонут.

Паутина дрожит, но жилец не выходит. Лунный свет стекает с тонких нитей расплавленным серебром; паутина провисает, странный шелковый остов, сотканный жизнью во времени, хрупкий, упругий, несмотря на прорехи, прекрасный, даже с высосанными трупиками недавних жертв и недоеденной лапкой любовника.

Трансляция бейсбольного матча закончилась. Старики убирают в карманы кисеты, собираются домой. Один с отвращением ударяет ладонью по радиоприемнику. Некоторые поднимаются с кресел лишь со второй или третьей попытки. У причала Джо Дилл, накачанный черноволосый мужчина в клетчатой рубашке, выходит из кабины рыболовного катера, в сердцах швыряет на палубу гаечный ключ, поднимает глаза к небесам и говорит: «Твою мать!» Парковка за зданием Дилла постепенно пустеет, автомобили направляются на восток, прочь из города, некоторые останавливаются у клуба «Верный шанс». Пеликаны вереницей пересекают мол, хлопают крыльями, потом плавно взлетают, хором произнося длинную фразу из загадочных зловещих звуков, обращенную к хмурым облакам. Журавль с осанкой древнего египтянина вышагивает по вспененной отмели. Кулики бросаются прочь по неровной полоске желто-коричневого песка к западу от причала. Упитанные, с закинутыми назад головками, они останавливаются и замирают на месте, похожие на крохотных профессоров. Красный «Камаро-Z28» с ревом проносится по Монро-стрит, и лысый мужчина, закрывающий магазинчик в одном из кирпичных зданий, неодобрительно хмурится и качает головой. Хилая, морщинистая старушка в платье с кружевным воротничком, постукивая палкой по тротуару, идет из винного магазина Дилла с тяжелой сумкой, полной недельного запаса водки. Девочки-подростки, тайком курящие травку в проулке между пассажем и банком, наблюдают за ней с серьезным выражением, а когда она скрывается из виду, переглядываются и начинают хихикать.

Где-то яростно лает цепной пес.

Годы текут и дробятся, распадаясь на дни. Дни дождевыми каплями бегут по оконному стеклу.

Время идет к закату.

2

22 июня 6:66 вечера

Еще один душный вечер в конце еще одного бессмысленного дня. Стоя на крыльце своего домика, Вайда Дюмар смотрела на Великое Облако Бытия, плывущее со стороны Залива, чтобы накрыть тенью город. Она узнала его по Девяти Формам, которые вихрились, расплывались и рассеивались у краев. Когда оно появилось в прошлый раз, одиннадцать лет назад, восемнадцатилетняя Вайда убежала из Грааля, чтобы вести вольную жизнь в Новом Орлеане и жить с колдуном по имени Клиффорд Марш, а потому сейчас она увидела в Облаке предзнаменование скорых перемен в своей жизни. Вайда испугалась. Меньше всего на свете она хотела перемен, особенно если они сулили страдания, каких она натерпелась за время жизни с Маршем. Она хотела закрыть дверь и уверить себя, что Облако испарилось. Но так поступил бы человек несведущий, а Вайда, пусть очень даже помешанная, оставила в прошлом свое неведение, когда убежала из Нового Орлеана обратно в Грааль. Она напряженно всматривалась в Облако, пытаясь найти указание на характер грядущих перемен. Глухое ворчание над головой. Пятно желтоватого света, пробивающегося сквозь облачную пелену на западе. Но никаких знаков. Спустя почти час, снедаемая страхом и тоской, она устало вошла в дом, чтобы приготовить ужин.