Закат созвездия Близнецов

— Прекратите немедленно, я уже звонила ыа телефонную станцию, они сейчас определяют ваш номер! За это есть статья в Уголовном кодексе! — закричала Катя. Ее прервал голос дядьки, маминого брата:

— Катя, почему ты не берешь трубку? Отец же просил тебя быть дома! — И, не дожидаясь ответа, продолжил — Мы нашли маму….

— Кик она, В порядке? — закричала Катя. — Ну слава богу, наконец-то! Где она была, дядя Слава?

— Ночевала у соседей по даче, — ответил тот. — Опоздала на последний автобус, пошла к соседям. Сама понимаешь, Катюша, язык за язык зацепился, она там заболталась и не заметила, как время идет.

Катя ощутила ни с чем не сравнимую радость. Значит, мама нашлась! А она-то думала… И еще эти странные хамские звонки… Кто-то продолжает над ней издеваться.

— Мы с папой сейчас приедем, — сказал дядя Слава. Катя хотела спросить, когда приедет мама, но дядька повесил трубку. Катя взглянула на часы. Ого, уже почти половина четвертого! Как же время быстро пролетело!

Катя отправилась на кухню готовить поздний обед — или ранний ужин. Отец наверняка голоден, да и дядя Слава тоже. И мама, разумеется.

Снова раздался звонок. Катя без опаски сняла трубку. И снова мерзкий издевающийся голос проквакал:

— Ну что, Ипатова, шалава несчастная, воровка, получила? Так тебе и надо! Отлились тебе мои слезы!

Вслед за этим раздался оглушительный, нечеловеческий, какой-то сатанинский хохот. Катя, оглушенная этим дурацким смехом, сказала в трубку:

— Ошиблись номером. Чтобы попасть в психушку, набирайте первой «шестерку». И пока!

Надо же, кто-то продолжает ее терроризировать. Есть люди, которые получают странное удовольствие, говоря другим по телефону пакости. Но это действительно уже клинический случай!

В двери загромыхали ключи, Катя бросилась из кухни в прихожую. На пороге появился отец. Но боже, в каком он состоянии! С утра он постарел лет на двадцать. Избегая встречаться с Катей глазами, он сказал:

— Ну, здравствуй, дочка…

Вслед за ним вошел молчаливый и собранный дядя Слава. Катя ничего не понимала.

— Обед почти готов, — сказала она. — А где мама? Или она опять решила остаться на даче?

Отец, даже не разуваясь, прошел в гостиную. Вслед за ним последовал и дядя Слава. Внезапно Катя увидела, как отец сотрясается в беззвучных рыданиях.

— Папа, ну что такое! — не своим голосом закричала Катя. Отец молчал. Она повернулась к сумрачному дядьке: — Дядя Слава, прошу вас, в чем дело? Что вы от меня скрываете?

Мысли у Кати вдруг прояснились. Как будто пелена упала, рассеялся туман. Такое бывает, когда вдруг оказываешься лицом к лицу с невероятными событиями, изменить которые ты не в силах.

— Катенька, — сказал дядя Слава и положил ей на плечо тяжелую руку. — Оставим Сашу одного, ему надо собраться с мыслями. Пошли, поговорим…

Они отправились на кухню. Катя, действуя по инерции, убавила огонь под кастрюлей с варящейся картошкой. Дядька, усевшись на табуретку, посмотрел ей в глаза.

— Катюша, — произнес он. — Ты сама понимаешь, рано или поздно это случается с каждым… И никто не застрахован от того, что это произойдет именно сейчас. Все, что называется, под богом ходим, все мы смертны…

— О чем вы? — леденея, произнесла Катерина. Она все поняла. Но нет, этого не может быть! Неужели дядя Слава хочет ей сказать, что…

— Катя, ты должна принять случившееся, как данность, — вздохнув, продолжал дядька. — Это произошло…

Катя зажала уши руками. Дядька продолжал говорить, а она видела только его шевелящиеся губы, но не слышала слов. Заметив, что Катя его не слушает, он умолк, подошел к Катерине, склонился над ней, что-то сказал. Ипатова крепче прижала руки к ушам. Она ничего не желает слышать! Как будто, если она не слышит, ТО ничего ужасною и нет…

На кухню пошел отец. Он погладил дочь по голове. Дядька исчез. Катя отняла ладони от нестерпимо болевших ушей.

— Катечка, извини меня, — сказал отец. — Я, эгоист, думал только о себе. О том, как мне тяжело. Но тебе ведь несравненно тяжелее!

Александр Александрович наконец посмотрел на Катю, и та поразилась — таким отсутствующим и черным был его взгляд. Он медленно произнес:

— Ты должна знать, что произошло с мамой!

Катя снова хотела зажать уши руками. Пока она ничего не слышит, все в порядке. Все в полном порядке!

Отец перехватил ее руки и не позволил зажать уши.

— Катя, — жестко произнес он. — Ты все равно не сможешь спрятаться от реальности. Выслушай меня, дочка. Ты должна знать. Мы будем теперь жить без мамы.

— Что ты говоришь! — закричала Катя. — Что за глупости ты говоришь! Глупости, папа, глупости! Как тебе не стыдно!

Она не знала, что может так громко вопить. Наверняка ее слышно во всем доме. Ну и что с того, плевать!

Раздалось шипение, вода из кастрюльки с картошкой перелилась через край. Катя инстинктивно метнулась к плите, выключила конфорку. Это рядовое действие и сняло напряжение.

— Катя, — отец подошел к ней сзади. Катя, стоявшая у плиты и державшая в руке полотенце, не смела обернуться. Но слышала его надтреснутый и глухой голос.