Захваченный Храм

"Я ее использую, хотя ведь могу и нечаянно разбить, - сказала она и осторожно поставила ее назад. - Ты когда-нибудь слышал о планете Аурия?"

"Конечно, - сказал Куай-Гон. - Аурия знаменита своими ремесленниками".

"В этой галактике они лучшие мастера по стеклу, - продолжила Талла. - Многие удивлены, почему в этом миру так хорошо развито искусство. Из-за золотых песков, температуры огня, старинных традиций? Из-за чего бы это не было, они делают самую красивую посуду во всей галактике, им так много за это платят, что их произведения становятся бесценными. Но иногда, кто-то бывает небрежен в своей работе, или случается несчастный случай, и они разбиваются".

Талла снова взяла свою чашку. "Я тоже могу разбить эту чашку. Но у этих ремесленников искусство преобладает над модой. Они снова творят даже из разбитых вещей. И в этом творении они постигают пика совершенства в искусстве. Они берут куски от разбитой прекрасной посуды и делают еще более прекрасную. Ты видишь следы швов, но ведь старые кусочки все еще безупречны. Из этого следует, что если что-то разбилось, то оно становится еще ценнее".

Талла поставила голубую чашку перед Куай-Гоном. Джедай сидел молча, обдумывая наставление. Возможно ли то, что перестроение доверительных отношений с Оби-Ваном не будет тягостным, а доставит удовлетворение?

Он взял изысканную чашку. Она почти исчезла в его огромной руке. Его пальцы сжались вокруг чашки так, что она чуть не треснула.

Он не мог сделать еще раз то, что уже делал. А если и вправду новая вещь становилась прочнее, чем разбитая?

Куай-Гон стоял перед Советом, рядом с ним стоял Оби-Ван. Они закончили обсуждение того, что случилось с Ксанатосом.

Оби-Ван видел, что Куай-Гон сдвинул брови от волнения. Он ощущал чувство смятения в своем бывшем Учителе.

А у Оби-Вана были причины чувствовать себя довольным. Ведь Совет сообщил ему важные вести. Оби-Ван робко попросил не брать себя назад, а дать ему испытательный срок. Ему это предоставили. Ему было необходимо остаться в Храме и пройти собеседования со всеми членами Совета. Он не получил чего хотел, но он чувствовал что получил то, что было для него правильным.

Но не Куай-Гон. Совет не одобрил его решение последовать за Ксанатосом.

"Я не понимаю вашего замешательства, - говорил Куай-Гон. - Ксанатос - могущественный враг Джедаев".

"Враг твой, я думаю, он, - сказал Йода, его серо-голубые глаза пристально смотрели на Куай-Гона. - Напрасными поиски могут оказаться. Потратим энергию только мы. И слишком много злости я чувствую в тебе, Куай-Гон. Ксанатос снова объявится. Встретиться с ним ты должен будешь. Но искать его не следует тебе".

"Мы не запрещаем тебе это делать, - сказал Мэйс Винду. - Но если вы все же на это пойдете, мы не окажем вам поддержки".

Куай-Гон никак не прореагировал. Он как обычно поклонился и повернулся на пятках. Оби-Ван последовал за ним из комнаты.

Они вместе стояли в коридоре. Оби-Ван видел, что Куай-Гон пытается сдержать свои эмоции. Он знал, что Рыцарь Джедай был сильно разочарован.

"Вы мне всегда говорили, что слова Йоды часто оборачиваются правдой, - осторожно сказал Оби-Ван. - Даже если сначала оно так и не кажется".

"Но не сейчас, - сурово сказал Куай-Гон. - Я последую за ним, Оби-Ван".

Удивленно Оби-Ван замолчал. Он знал, как Куай-Гон уважал решение Совета. Выступать против них было тяжелым решением.

Затем он представил, как Куай-Гон один охотиться за своим врагом и осознал всю реальность этого. Это представление было неправильным. В нем было небольшое упущение. Даже если Куай-Гон этого не видел, это видел Оби-Ван.

Оби-Ван схватил эфес своего меча. Глубоко вдохнул. У него не было времени придумать, что было бы правильнее сказать. Он все равно знал, что так и должно быть.

"Тогда я иду с вами", - сказал он.