Захватывающая страсть

Дейзи надо было о многом расспросить Эндрю и самой сказать ему много всего, но она решила, что не стоит делать это во время ужина, лучше дождаться, пока принесут кофе.

Обед подходил к концу, когда Дейзи решилась наконец начать неприятный разговор:

– Нел сказал мне, что у вас был старший брат. А почему ты никогда мне не рассказывал?

– Почему бы тебе, черт возьми, не перестать совать свой нос в мои дела?

Эндрю произнес эту грубую и обидную фразу таким ровным, спокойным тоном, что люди, обедающие за соседними столиками, даже не обернулись в их сторону.

Дейзи чувствовала себя так, точно ее ударили по лицу. Она оцепенело уставилась на свои руки, лежащие на белой с красным клетчатой скатерти.

Через несколько минут Эндрю сказал:

– Извини, Дейзи. Я вел себя грубо. Просто я не хочу говорить на эту тему.

– Ничего, ничего, – голос девушки звучал неестественно. Впервые за все время, с тех пор как они встретились, разговор стал натянутым и неискренним.

Эндрю повез Дейзи домой. Всю дорогу оба молчали.

Неожиданно Эндрю остановил машину и выключил двигатель.

– Послушай, Дейзи. Нельзя прощаться на такой ноте. Давай поедем ко мне, выпьем и попытаемся исправить ситуацию. Или ты хотела лечь спать пораньше?

– Предпочитаю исправить ситуацию, – голос Дейзи звучал совершенно спокойно, хотя на душе у нее буквально кошки скребли.

Эндрю развернул машину и поехал в сторону Итон-плейс. На ветровое стекло падали капельки дождя, тротуары снова становились черными и блестящими.

Дейзи было не по себе, сегодня она даже не отметила про себя, как нравится ей Итон-плейс и квартира Эндрю. Молодой человек налил в бокалы виски с содовой.

– Давай сядем, – предложил он.

Они уселись в кресла, стоящие напротив друг друга по обе стороны камина.

– Ты хочешь знать о моем брате? Хорошо, я расскажу, – сказал Эндрю. – Моя мать буквально преклонялась перед Дональдом. Он был зачат во время войны, когда отец приезжал в отпуск. Дональд был не просто первым сыном – целых пять лет он был единственным. А если считать те девять месяцев, что мать носила его под сердцем, то даже шесть. Отца послали воевать в Бирму. Он попал в плен к японцам, однако папе повезло, и он вышел из концлагеря целым и невредимым. Возвратившись в Шропшир, отец застал там жену и незнакомого сынишку, который поглощал целиком и полностью все ее внимание. Сначала ему непросто было это пережить, но потом он тоже влюбился в Дональда. Не удивляйся, что я употребляю именно это слово, люди действительно буквально влюблялись в Дональда. У моего старшего брата было все. Ум. Обаяние. Сила. Он был по-настоящему красив. Мы с Нелом похожи на отца, а Дональд унаследовал от матери темные волосы и светлую кожу. И самое удивительное, Дональд, казалось, не отдавал себе отчета в том, насколько красив. Я буквально молился на Дональда с самого детства.

Эндрю на секунду прервался и закурил еще одну сигарету. Дейзи молча смотрела на него.

– Я мечтал стать политиком с тех пор, как впервые принял участие в студенческом движении. Но эта роль, совершенно очевидно, больше подходила Дональду. А я стал вместо этого адвокатом. Удивительно, что Дональду потребовалось так много времени, чтобы попасть наконец в парламент. К тому моменту, когда тори сформировали правительство в семидесятом году, Дональда еще не избрали. Но потом, в семьдесят втором году, неожиданно умер депутат от одного округа, где всегда избирали консерваторов. Дональд как раз собирался жениться на одной женщине, с которой у него уже несколько лет был роман. Хорошая женщина. Но там были какие-то трудности с ее разводом. В тот вечер, когда Дональда наконец выбрали, он сам решил, что мы должны поехать в Лонг-Грин сообщить об этом родителям. Это было очень на него похоже.

Эндрю потушил сигарету и отпил из бокала немного виски. Хотя он старался ничем не выдать своего состояния, но Дейзи никогда еще не видела его таким грустным. Едва затушив одну сигарету, он закурил другую.