Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир

Мадам Помпадур была разносторонней личностью: она устраивала вечеринки и балы, ставила спектакли и балеты, обеспечивала интеллектуальные развлечения для избранной публики в своих petits cabinets[146], посещала парижские литературные салоны и вела переписку с лучшими французскими философами, включая Вольтера, Дидро и д’Аламбера. При этом маркиза, обладая достаточно жестким характером, без колебаний заменяла противников своими сторонниками. Так, граф де Морепа, министр по делам военно-морского флота, имевший большой вес в правительстве Людовика XV, был отправлен в отставку после 45 лет верной службы за сатирическое стихотворение о фаворитке короля, содержавшее недвусмысленные намеки на то, что маркиза заразила короля венерической болезнью. Король отреагировал коротко и с убийственной вежливостью: «Мы более не нуждаемся в ваших услугах. Вы уволены… и должны отправиться в Бурж. Вам запрещено общаться с кем-либо, кроме членов вашей семьи. Мы не желаем слышать ваших ответов».

Со временем пламенная страсть между королем и мадам Помпадур пошла на убыль. В дворцовых кулуарах пошли слухи о фригидности маркизы, которая сама уже объявила, что у нее, «к несчастью, очень холодный темперамент». Согласно сплетням мадам дю Оссе, confidante[147] мадам де Помпадур, маркиза «села на диету из шоколада, трюфелей и сельдерея», чтобы оживить свое либидо. К великому разочарованию маркизы, эта чудодейственная диета не дала желаемого результата: «Вы не знаете, что произошло со мной на прошлой неделе! Король под предлогом жары спал полночи [отдельно от меня] на диване». Отныне, спустя пять лет после первой встречи с Людовиком XV, маркиза стала для короля l’amie nécessaire

[148], причем «лишь умом, но не телом», однако ей было разрешено сохранить титул maîtresse titrée[149] короля до самой своей смерти в 1764 году. Это не помешало Людовику XV регулярно впускать в свои покои через потайную дверь многочисленных любовниц, более того, в этом вопросе маркиза продолжала играть важную роль. Вместе с первым королевским камергером Домиником Гийомом Лебелем она вербовала молодых девиц якобы для «гостившего в Версале богатого польского клиента, желающего сохранить в тайне свое имя», а в действительности – для постели Людовика XV. Камердинер сначала лично осматривал девушек, которым едва исполнилось 15 лет и которые почти все были родом из Парижа, а затем отправлял их в petite maison[150]

в Parc-aux-Cerfs[151], одном из районов Версаля. Людовик XV регулярно посещал своих petites maîtresses[152] в этом особняке. Все они должны были быть девственницами, потому что король боялся заразиться. Там, в своем приватном борделе он встретил Марию Луизу О’Мерфи, которая выросла в абсолютной нищете, а впоследствии прославилась на весь мир благодаря венецианскому авантюристу Джакомо Казанове, выступив в качестве натурщицы для картины La Jeune Fille allongée

[153] французского художника Франсуа Буше.

Мадам де Помпадур также занималась нежелательными беременностями королевских любовниц, обращаясь в таких случаях к мадам дю Оссе:

Однажды мадам де Помпадур вызвала меня в свои покои, где я обнаружила короля, расхаживающего взад и вперед. «Вы должны, – сказала она мне, – съездить на несколько дней в один дом в Сен-Клу. Там находится молодая женщина, которая скоро родит, а… вы должны будете находиться при ней во время родов. […] Вы также должны будете присутствовать на крестинах и сообщить имена отца и матери этого ребенка». Король рассмеялся и сказал: «Отец – чрезвычайно честный человек», на что мадам добавила: «Которого все любят и которым восхищаются все, кто его знает».

Возможно, к услугам мадам дю Оссе прибегали не всегда, поскольку к концу жизни у Людовика XV было более 20 незаконнорожденных детей от стольких же любовниц.

Такое же скотство, как этот мир