Заклятие страхом

Прежде всего полюбить ее надо, привязаться к ней, да так, чтобы это она почувствовала. Ну, и кормить, конечно. И не только костями. Она, между прочим, любит лакомиться рыбешкой. Так что придется с ней делиться нашим уловом, и тогда она будет видеть в нас своих надежных хозяев.

Поднявшись наконец на гребень холма, Эдвард для начала предложил Денису заняться заготовкой ивовых прутьев, которых предостаточно на берегу, а сам принялся подгонять друг к другу уже обтесанные бревна. Денис охапками приносил прутья и не скрывал своей безмерной радости, глядя, как медленно, но ощутимо вырисовываются контуры будущей хижины. Уже к вечеру были вбиты в землю четыре столба и соединены поперечными жердями.

– В следующий раз я научу тебя сплетать ивовые прутья, – присев на бревно и протирая ладонью вспотевшее лицо, пообещал Эдвард. – Из них мы сложим стенки и крышу нашей хижины.

6

Утром во вторник Суздальцев погнал патрульную машину в поселковое отделение милиции, чтобы вплотную заняться делом. Отделение находилось на центральной площади и представляло собой двухэтажный дом старой постройки. Здесь было несколько кабинетов. Один из них, временно пустующий, отвели для районного следователя. Обстановку кабинета составляли громоздкий шкаф с книгами по юриспруденции, старенький письменный стол и несколько стульев. На стенах висели дипломы в рамочках.

Сперва он встретился с начальником Липатовым, разведал в общих чертах о криминогенной обстановке в поселке. Иван Кузьмич предоставил в его распоряжение все необходимые для работы документы, а в помощники выделил энергичного лейтенанта с большим стажем Генриха Филякова. “Женат, тридцати пяти лет, мой лучший работник, – так коротко охарактеризовал его шеф. – Располагайте им на свое усмотрение”.

За два выходных дня Александр Захарович уже успел вдоволь навидаться с двоюродным братом – удачливым фермером Петром Алексеевичем. Тот давненько выскочил на пенсию, и теперь ему было куда приложить недоистраченную за шестьдесят пять лет энергию. Он владел фермой, где содержал и выращивал различную домашнюю скотину, имел несколько соток земли под бахчевые и прочие культуры. Встретил он брата с размахом, они успели порыбачить, о многом поговорить и вспомнить. Но этих двух выходных дней Суздальцеву было достаточно, чтобы соскучиться по настоящей работе.

Не застав никого в доме Ганеевых, следователь направил машину к набережной. Притормозив у входа в продовольственный магазин, он прямиком направился в кабинет директора – флегматичного на вид толстячка с отвисшими черными усами и холодными рыбьими глазами. Выслушав следователя, Игорь Николаевич тяжело вздохнул:

– Думаю, Милена Кимовна совершила очень опрометчивый поступок, предоставив ночлежку матерому преступнику. Может быть вам удастся урезонить ее. – Он усмехнулся, но, встретив на себе строгий и испытывающий взгляд, замешкался и пробормотал: – Вы хотите видеть Милену Кимовну? Располагайтесь в моем кабинете, а я сию же минуту отыщу ее и пришлю.

Увидев ее, Суздальцев мгновенно встал и выпрямился, потому что против ожидания встретил весьма элегантную женщину с яркими васильковыми глазами, поразительно сочетавшимися с матовой кожей, чувственным ртом, гордым, почти высокомерным подбородком, а ее плечи, прямые и широкие, как и вся осанка, выражали спокойную уверенность. Впрочем, Милена сама давно привыкла к подобным знакам внимания к своей персоне, уверовав, что ее внешность всегда привлекает пристальные взгляды – и восторженные, и завистливые.

– Я вас слушаю, – присаживаясь, она вопросительно посмотрела на сыщика большими яркими глазами, и под этим взглядом он испытал странное чувство неловкости. – Любопытно, чем привлекла вас моя особа?

Он присел напротив нее.

– Из разговора с Игорем Николаевичем я понял, что не только он, но и ваши сослуживцы считают, что вы очень опрометчиво поступили, предоставив приют незнакомцу, да еще с запятнанной репутацией.

– И вы так думаете? – ее тон не мог скрыть беспокойства.

Он смягчил свое замечание улыбкой и добавил:

– Мое мнение созреет только тогда, когда я сам с глазу на глаз поговорю с ним. Кстати, дело Эдварда в свое время вел я, работая в Петровске в отделе по расследованию убийств. Какой он сейчас, мне трудно судить, но тогда этот парнишка напоминал мне затерянного в этом мире ягненка, который по злой воле очутился в стане хищников. Ну, а каким он стал после длительного заключения – в этом мне придется разобраться. Как-никак, а время порой круто меняет человека.

– Вы меня пугаете…

– Александр Захарович, – отозвался следователь, углядев едва заметную перемену в выражении лица своей собеседницы.

– Вы меня пугаете, Александр Захарович. Ведь я приютила этого, как вы заметили, заблудшего в нашем мире человека по доброте душевной. Он мне сказал, что отец не пожелал принять сына в свой дом.

– Вот как! – оживился Суздальцев. – Рем Павлович не пожелал принять сына?

– Вот именно. Ну, не отпускать же мне его в никуда – как- никак он спас моего сына.

– Это уже интересно. Можно подробнее?