Заклинание для хамелеона

– Ну, я могу трансформировать людей или животных в свое подобие, – сказал Трент, – тогда патриотам будет весьма трудно узнать, кого убивать.

– Не выйдет, – отпарировала Ирис. – Никакая имитация не обманет магическую ищейку, когда она возьмет след.

Трент задумался.

– Да, трудновато мне придется в таком случае. Рассмотрев все возможности, считаю, что должен принять твое предложение, Волшебница. Конечно, нужно кое-что уточнить...

– Ты не можешь! – закричал шокированный Бинк.

В некотором удивлении Трент уставился на него.

– Мне кажется это логичным, Бинк. Я хочу быть Королем, Ирис мечтает стать Королевой. Таким образом, власти для обоих достаточно. Возможно, мы разграничим сферы влияния. Это будет чисто деловая свадьба. В настоящее время никакие другие связи и отношения меня не интересуют.

– Отлично! – сказала Ирис, улыбаясь торжествующе.

– Ну, уж нет! – закричал Бинк, понимая, что прежнее его решение – остаться в стороне – перечеркнуто. – Вы оба – предатели Ксанфа! Я не позволю этого.

– Ты не позволишь! – грубо засмеялась Ирис. – Кто, черт побери, ты такой? Ты, бесталанный урод!

Вероятно, ее истинное отношение к нему вырвалось теперь наружу, когда она нашла другой объект, способный удовлетворить ее амбиции.

– Не относись к нему столь легкомысленно, – посоветовал Трент. – Бинк в своем роде тоже Волшебник.

Бинк ощутил внезапный, почти ошеломивший его прилив благодарности за эти слова поддержки. Он сопротивлялся этому чувству, зная, что не может позволить лести или оскорблению сбить его с того, что он считал правильным. Злой Волшебник мог сплести из слов сеть иллюзий, которая могла бы соперничать с тем, что Волшебница творила при помощи своей магии.

– Я не Волшебник, я просто лоялен по отношению к Ксанфу. И настоящему Королю.

– Дряхлой развалине, который выгнал тебя? – спросила язвительно Ирис. – Он не может сделать даже пыльного столбика. Он болен сейчас и все равно скоро умрет. Вот почему пора действовать. Трон должен достаться Волшебнику.

– Хорошему Волшебнику! – возразил Бинк. – Не злодею-трансформатору или жадной до власти стареющей бабе... – он замолчал, не желая продолжать.

– Ты смеешь так со мной обращаться!? – завопила Ирис голосом гарпии. Она так рассердилась, что образ ее расплылся в дымок. – Трент, преврати его в жука-вонючку и наступи на него!

Трент покачал головой, с трудом скрыв улыбку. Он явно не испытывал эмоциональной приязни к Волшебнице. Ирис только что показала, насколько она готова продать свое украшенное иллюзией тело за власть.

– У нас заключено перемирие.

– Перемирие? Чепуха! – Дым превратился в колонну огня, показывая ее праведный гнев. – Он больше тебе не нужен. Освободись от него.

Трент остался непреклонным.

– Если я нарушу данное слово, как ты, Ирис, сможешь мне доверять тогда?

Это ее отрезвило и произвело впечатление на Бинка. Между этими двумя повелителями магии имелась тонкая, но существенная разница. Трент был мужчиной в самом лучшем понимании этого слова.

Ирис осталась недовольна.

– Я думала, это перемирие единственное, что действует до выхода из джунглей.

– Опасности встречаются не только в джунглях, – тихонько проговорил Трент.

– Что? – переспросила она.

– Если я нарушу его так внезапно, – сказал Трент, – перемирие окажется обесцененным. Бинк, Хамелеон и я разойдемся и, если повезет, не встретимся вновь.

Этот человек казался более, чем справедливым, и Бинк понимал, что он примирится с ситуацией и сейчас уйдет. Вместо этого прирожденное упрямство толкнуло его к катастрофе.

– Нет, – произнес он, – я не могу просто так уйти, зная, что вы замышляете завоевание Ксанфа.

– Ну, Бинк, – рассудительно заговорил Трент, – я никогда не обманывал тебя в отношении своих целей. Мы всегда знали, что наши дороги разойдутся. Наше перемирие относилось лишь к нашему объединению на время угрозы, а не наших долговременных планов. Я должен выполнить обещания, данные манденийской армии, Замку Ругна и теперь вот Волшебнице Ирис. Мне жаль, что этого не одобряешь, хотя мне очень бы хотелось. Но мое завоевание Ксанфа было и есть, и будет моей миссией. Сейчас я прошу тебя покинуть меня со всей любезностью, какой сможешь, так как я питаю большое уважение к твоим мотивам, даже когда я чувствую, что высшие соображения говорят о том, что ты ошибаешься.

Бинк вновь ощутил силу золотого убеждения языка Трента. В его рассуждениях он не мог найти изъяна. Никаких шансов одолеть Волшебника магическим способом у него не было и, вероятно, тот превосходил его и в умственном отношении. Но морально, Бинк считал, что морально он прав.

– Твое уважение ко мне ничего не значит, если ты не уважаешь традиции и законы Ксанфа.

– Хороший ответ, Бинк. Я питаю к этим вещам уважение, хотя мне и кажется, что система отклонилась от правильной линии и ее нужно поправить, иначе всех нас постигнет катастрофа.

– Ты говоришь о катастрофе из Мандении. Я боюсь катастрофы из-за упадка нашей культуры. Я должен противостоять тебе любым образом, каким только смогу.

Трент казался озадаченным.