Заклинатель костей

– Именно на такой исход я и надеялась, – отвечаю я. Мое облегчение огромно – мне не нужно становиться Заклинательницей Костей, проходить через обряд сопряжения с магией, а значит, мой магический дар мало-помалу сойдет на нет. Но к облегчению в моей душе примешивается смутная тревога. Что происходит со мной в другой реальности? Не сижу ли я в ней сейчас на этом самом месте рядом с кем-то другим? А Деклан?

В которой из двух версий мне уготован лучший удел?

Впервые за много лет я жажду уверенности, которую может дать гадание на костях, жажду узнать путь, предназначенный мне судьбой. Теперь, когда у меня нет такой возможности, я чувствую себя так, словно иду по шаткому, ветхому мостику навстречу будущему, которого не знаю.

Матушка всегда твердила мне, что узнавать грядущее, гадая на костях, – это великое преимущество, которое надо ценить, я же всю жизнь считала, что куда ценнее возможность делать выбор самой.

Быть может, я была не права.

Саския Заклинательница костей

Корабль, на котором мы поплывем к Замку Слоновой Кости, уже почти готов к отплытию, а Брэма все еще нет. Возможно, он счел перспективу союза со мной настолько неприятной, что решил покинуть Кастелию – что ж, это будет не первый раз, когда после дня доведывания кто-то пропадает без следа.

С гавани дует холодный ветер, и по моему телу бегут мурашки. Я тру руки ладонями, пытаясь согреться.

– Ты кое-что забыла. – Мои плечи окутывает тяжелый плащ, дарящий тепло. Я поворачиваюсь и вижу матушку, на лице которой отражаются разноречивые чувства. Она пристально глядит на меня с невеселой улыбкой. – Не беспокойся, дорогая, – говорит она. – Он придет.

Я тереблю красную ткань любимого плаща моей матери. Мне всегда нравилось, как он оттеняет цвет ее лица. И моего тоже. Из всего того, что она могла бы мне дать – такого будущего, которого желала бы не она, а я, права самой принимать решения относительно моей собственной жизни, стези, отличной от той, которой шли она и бабушка, – я не получила ничего, мне достался только этот плащ. Я отхожу в сторону.

– Я и не беспокоюсь, – отвечаю я, и в голосе моем звучит такая злость, что она вздрагивает. И возвращает маску бесстрастия.

Я перевожу взгляд с нее на семьи, собравшиеся в гавани. Все, кому предстоит обучаться вдалеке от Мидвуда, должны взойти сегодня на этот корабль и отправиться вверх по реке Шард к Замку Слоновой Кости. Это и есть одна из причин того, что налог на доведывание так высок – должно быть, затраты на доставку стольких людей в разные концы страны составляют огромные суммы. Подобные сцены можно наблюдать в каждом городе и селе Кастелии. Корабли отплывут и, подгоняемые ветрами, направятся к нашей столице – городу Кастелия-Сити, стоящему в дельте реки, недалеко от моря. Там ученики и ученицы сядут на другие суда и поплывут по течению в города и веси, где им надлежит проходить обучение. Разумеется, кроме тех из нас, кто будет обучаться в Замке Слоновой Кости, так что я и Брэм взойдем на корабль только один раз.

Его все еще нет.

– Саския, – отвлекает меня от размышлений матушка, – я хочу тебе кое-что сказать. Ты должна это знать.

Она берет меня за руки и касается крошечной фиолетовой метки у основания моего большого пальца – самой первой в моей жизни. Она появилась, когда мне было пять лет, в тот день, когда я начала учиться в школе, в ту самую минуту, когда я отпустила руку матушки и вошла в каменное здание, где меня ждал учитель. Метки всегда проявляются в результате сильных эмоциональных переживаний – красные, когда тебе радостно, синие, когда происходящее тебя печалит, и метки многих иных цветов, становящиеся порождением самых разных чувств. Придя днем домой, я показала матушке проступивший значок – маленький, округлый, немного похожий на лепесток цветка. Он появился на том самом месте, где моего большого пальца касался большой палец матушки, когда она вела меня в школу.

– Мама, почему он фиолетовый? – спросила тогда я. – Что это значит? Что я почувствовала, когда отошла от тебя: радость или печаль?

Матушка поцеловала меня в висок.

– Фиолетовые значки появляются тогда, когда радость и печаль сливаются воедино, моя голубка, – ответила она. – Этот цвет означает, что тебе было одновременно и радостно, и грустно.

Сейчас у нее на лице такое же выражение, которое было тогда. Меня тянет к ней, но я все еще слишком зла, чтобы поддаться этому чувству. Со дня доведывания мы все ходим вокруг да около – все последние три дня я знаю, что она хочет мне что-то сказать, а она знает, что мне не хочется ее слушать.

Но сейчас мне предстоит уехать на целый год, что я внезапно и осознаю.

– Что ты хочешь мне сказать? – спрашиваю я.

Она открывает рот, но голос, который я слышу, принадлежит не ей.

– Саския! – кричит Эйми, подбегающая к причалу с развевающимися на ветру волосами. Она крепко обнимает меня и прижимает к себе. – Благодарение костям, я явилась сюда вовремя и успела тебя застать. Я бежала всю дорогу.

Я стискиваю ее в объятиях.