Заклинатель костей

– На здоровье. Но, думается, нам с тобой лучше не распространяться о том, что я тебе помог. – Он кивком показывает на кости животного, на которых я пыталась учиться прежде. – Кира предпочитает, чтобы навыки доставались ее ученикам тяжело, и не сразу начинает использовать учебные кости, а мне бы не хотелось ее злить. Ведь я не просил у нее разрешения помогать ее ученице.

При мысли о том, что мне придется солгать Наставнице Кире, мне становится не по себе, но я тут же отметаю это чувство. Я не собираюсь ей лгать, я просто не расскажу ей, как мне помог Лэтам.

Ведь, кости свидетели, мне пригодится любая помощь.

Саския домашний учитель

У меня такое чувство, будто мой отец умер еще раз.

Я ощущаю одновременно и тяжесть на сердце, и щемящую пустоту.

Мы с матушкой стоим в просторном зале, расположенном в задней части костницы. Три его стены заставлены широкими стеллажами, на которых стоят ларцы различных размеров и форм. Посреди комнаты на полу стоит красивый бело-синий ларец, искусно сработанный из ребер кита и инкрустированный лазуритом. После того как умер мой отец, матушка заказала его изготовление Хильде Бистром – хотя в Мидвуде она единственный Косторез, более талантливого мастера не найти и в десятке городов. Ларец являет собой настоящее произведение искусства – бело-синий, гладкий, словно жемчуг, и сейчас абсолютно пустой.

Исчезла правая плечевая кость, на которой Оскар изобразил яркие, разноцветные волны, украшавшие при жизни верхнюю часть руки, которой отец писал картины. Прекрасный волнистый узор становился все затейливее с завершением каждого живописного произведения, которому он отдавал свой талант. К концу его жизни этот орнамент покрывал его правую руку от плеча до локтя, словно рукав цветов.

Нет и левой плечевой кости, на которой не было меток. Пропали и его череп, и грудина, и коленные чашечки, на каждой из которых имелось по три косых серых черты – копии меток, появившихся на его коленях, когда в юности на него напали разбойники и он упал на колени, моля их пощадить его жизнь.

Украдено все. Все, что рассказывало о его надеждах, мечтах, страхах и о том, кого и что он любил.

Мэтр Оскар стоит здесь же, его зеленый фартук покрывает костяная пыль, лицо осунулось, под покрасневшими глазами темнеют сине-фиолетовые круги.

– Ума не приложу, как это могло произойти, – растерянно произносит он. Его руки опущены, и он то сжимает их, то разжимает, как будто тщетно пытается что-то удержать.

– Но почему вор оставил его здесь? – вопрошает матушка. Ее голос хрипл и полон горя. Она наклоняется и проводит пальцами по краю ларца с такой нежностью, словно гладит отца по щеке.

– Я… – Мэтр Оскар запинается и вытирает пот, выступивший у него над верхней губой. – Думаю, дело в том, что ларец слишком тяжел, чтобы можно было его унести.

Матушка устремляет на него пристальный взгляд, заставляющий его замолкнуть.

– Нет, я не об этом. Почему вор оставил его здесь, на полу посреди зала, так, чтобы о краже стало известно сразу? Ведь он мог поставить ларец обратно на полку, и тогда мы обнаружили бы, что кости пропали, лишь через несколько недель, месяцев или даже лет.

Оскар бледнеет, как будто сам он об этом не думал. Его взгляд скользит по стеллажам – по сотням ларцов, в которых покоятся хранимые и оберегаемые им кости. И мне становится очевидно, что сейчас он гадает о том же, о чем и я: а вдруг и среди них есть пустые?

– Может быть, вор торопился? – предполагаю я. – Ведь не мог же он не знать, что ему грозит в случае поимки. – Кража костей – это преступление, караемое смертью, так что пойти на такой риск может только глупец. Или же тот, кто дошел до края.

– Быть может, вор хотел, чтобы мы узнали, что костей тут больше нет? – предполагает матушка. – Быть может, он желал, чтобы об этом узнала я. – На лице ее написаны разноречивые чувства – горе, страх, покорность судьбе. Но, как ни странно, не потрясение, не шок. Это не похоже на внезапный ледяной холод, поразивший меня, когда Эйми, войдя в нашу кухню, выпалила горестную весть, пронзивший мое сердце нестерпимой болью, которая сначала охватила меня всю, а затем уступила место оцепенению, полному отсутствию чувств.

Матушка видит, что я на нее смотрю, и мы переглядываемся.

– Ты знала, что произойдет такое? – тихо спрашиваю я.

– Разумеется, нет, – отвечает она. Но ее взгляд сверлит меня, говоря нечто иное: Не задавай таких вопросов. Только не здесь.

Мэтр Оскар опускается на корточки и разглядывает отверстие размером с большой палец, служившее замком – замком, запечатанным с помощью магии костей, которая должна была закрыть доступ к костям отца всем, кроме матушки и меня. Однако ларец все равно открыт и пуст.

– Зачем ворам желать заявлять о себе? – спрашивает Оскар. – Особенно тебе?

Она оставляет его вопрос без ответа.

– Мы должны выяснить, кто это сделал. И выяснить быстро.

– Я не успокоюсь, пока кости не найдутся и виновные не понесут наказания, – говорит он. – Даю слово.