Заключенный

До перерождения 5, 4, 3, 2, 1… Появился я в такой же желтой робе в небольшой комнате на желтом кругу респауна. По периметру стояли четыре непися в «Легионерах», один из них поманил меня за собой. Я проследовал за ним и по дороге узнал лестницы, ведущие в наш жилой блок. Войдя в него, он кивнул в дальний конец, где был общий зал. Там в центре была 3D голограмма поля боя с подписями участников и окружностью из зеленого тумана. В центре голограммы осталось четыре фигуры. Они вели бой попарно. Одной из фигур был ОУКБ.

Только теперь я понял, что взгляды полсотни пар глаз глядели на меня. Я стушевался, но решил не подавать виду и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Вечер в хату, мужики, – только теперь я понял, что тюремный жаргон приветствия абсолютно не вязался с моим внешним видом.

Тишину разорвал хохот одного персонажа. Дима «Бишкек» – был его ник – махнул на место на диване рядом с собой. Похож он был на Капоне из сериала про Бутлегеров со Стивом Бушеми. Около пятидесяти лет, с синими татуировками, края которых выглядывали из-под одежды. Поборов врожденное смущение и ступор, я двинулся к нему и сел. Протянул руку, чтобы поздороваться и понял, что со мной хотят поздороваться все, кто мог до меня дотянуться.

– Диман или Митяй. Ты давай не менжуйся только, не люблю я это, и мы поладим, – представился Бишек.

– Артем, – ответил я уже пожимая руки остальным.

– Сиделец? – вопросил он.

– Первая ходка, – вернул я, на что он только гоготнул.

– А у меня шестая, и первая в вирт гробу, – и снова гоготнул.

Как ответить я не знал и просто кивнул. А сам смотрел уже на голограмму боя, на которой мой фаворит «ОУКБ», за которого я болел, уже закончил с противником и наблюдал с той же крыши за боем другой двойки.

– Ты пятым остался, – разорвал паузу Бишкек. Он явно налаживал диалог.

– Повезло, – ответил я.

– Ну не скажи. Вот кому повезло, так это «Дизлайк». Хотя в гробу такое везение видали. Сделал легкий скафандр с закрытой системой циркуляции воздуха. Не вступив ни разу в бой стал седьмым. Сныкался в мусоре и руинах. Когда начал теснить туман, решил, что лучше боя будет туман и нырнул в него. Только туман был не просто ядовитым. Это был кислотный туман. Заблокировал в заброшенных руинах и благополучно схавал его скафандр. Паскудная смерть, медленная и плохая. Мучился он долго. И даже застрелиться было нечем. Вон он сидит, – он указал на угол. Там сидел мой сосед по мастерской, с пустым взглядом, смотрящим в пол. Он все еще переживал то, что испытал ранее.

Тем временем Бишкек не унимался:

– А Кострома, тот, что ствол твой подрезал, даже в зал не вышел. Сразу в каюту. Там и сидит.

– Спасибо. Ты лучше скажи, ты давно реснулся? Давно наблюдаешь? – задал я наводящий вопрос.

– Первым, – кивнул он. – Как зашел в дверь, подобрал кусок трубы и напал. На Романа, ты его еще грохнул. Помнишь? Ну большой такой робот. Зеленый, – он показал, изобразив по-детски руками размер.

– Я его Халком прозвал, – кивнул я.

– Короче он меня и помножил на ноль. Труба против лазеров не котируется. А мне оно и надо было. Хер им, а не шоу. Оставить меня на арене не могли – официально я погиб в бою. Вот и пришел сюда первым.

– Вот почему ты с трубой напал. Ясно. Что же ты все время до этого делал?

– Да разное. Четки, машинку, чтобы партаки лепить. Нардишки цивильные. Да и много чего по мелочи. Только все это я сныкал, и еще вынести надо. Так что досугом, после отработок, я тут себя обеспечил. Ты в нарды играешь? А то в одного играть – онанизм какой-то.

– Играю. Заметано. Значит, ты тут за боем на арене наблюдал. Еще ответишь?

– Спрашивай.

– Кто мины мои подрезал?

– Подрезал? – недоуменно переспросил Бишкек.

– Да подрезал, – согласился я. И Дима снова заржал. Он успокоился и прокашлялся.

– Хах, извини. Никак не привыкну к отсутствию одышки. Странная штука, этот виртуал. Мне к полтиннику уже, полжизни по санаториям и здоровье соответствующее. А тут ни прихода от давления, ни одышки. О чем мы? Ах да, мины. Понимаешь, я думал, что ты их намеренно фраерам подсунул. Типа халява, плиз. Короче, косяк с твоими минами.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом. Ты предохранитель делал?

– Конечно, – мотнул я головой.

– Как ты его сделал? Что использовал? – он пытливо глядел мне в глаза. Тяжелый взгляд. Неприятный.

– Нитроглицерин.

– Чтооо? – его челюсть отпала в вопросе. И, судя по выражению лица, от сомнения в моей адекватности.

– Ну не смешанный. Компоненты по отдельности. При взводе мины, перегородка освобождается от стопора и под действием пружины смешивает кислоту и глицерин, – ответил я потупив взгляд и пока не осознавая, где накосячил.