Заколдованные леса

Меня очень обрадовала столь милостивая встреча, и, присев неподалеку от знатных зрителей, я прислушался к музыке барабанов. Музыка эта была, как вскоре стало мне ясно, не слишком искусной, и я попросил у короля позволения сыграть на одном из праздничных барабанов. Король подозвал предводителя музыкантов и, когда тот передал мне свой ганган, повелел остальным барабанщикам отдохнуть, чтобы я мог явить собравшимся .мое искусство.

А надобно сказать вам, дорогие друзья, что в детстве, еслд отец мой отправлялся на охоту без меня, я сопровождал в 1гутешествиях нашего родича, который был профессиональ

вым барабанщиком. Получив от предводителя барабан, я при-яялся выбивать танцевальную дробь, и гомиды пустились в пляс, поглядывая на меня с радостным уважением. А плясать местные гомиды умели превосходно-их пляски напоминали вешние вспархивания легкокрылых бабочек. Все звонче, раскатистей звучал мой барабан, и вскоре не выдержал сам король: он сошел с трона и тоже пустился в пляс. Я самозабвенно расплескивал над Базарной площадью барабанные трели, и они, словно певучие морские волны, захлестывали неистовых плясунов. Празднество длилось до вечера, а когда гомидьг наконец утомились, Король призвал меня в свой дворец и на славу угостил. После трапезы он подарил мне просторный дом со слугами и прислужницами, наказав мне жить в их городе на правах гомида по рождению; а когда я захочу повидать родных, меня проводят особо выделенные для этого случая спутники, словно я знатный гомид, решивший посетить отдаленные края-с тем чтобы вернуться потом ко двору своего исконного властелина. Предложение короля показалось мне чрезвычайно лестным, и я без возражений принял его милостивый дар.

Долго прожил я у полюбившихся мне гомидов, и привольно текла моя бестревожная жизнь. Король относился ко мне с великой любовью, будто я его единственный сын, и всякий день радовал меня новыми милоспями. Столь же любовно относились ко мне и его подданные, поставившие себе за правило исполнять любую мою просьбу. Я, разумеется, отвечал им искренней благодарностью, стараясь по мере сил не только выполнять, но и предвосхищать их желания; а если король ку- да-нибудь посылал меня, я летел, торопясь угодить ему, $ словно на крыльях. В общем, не будет преувеличением ска-t зать, что жили мы душа в душу, по-родственному любя друг друга, как дети одной матери". Но даже среди родных братьев ; "еизменно выделяются особенно дружные; и если у человека V несколько любимых жен, то одну из них он обыкновенно У любит сильнее остальных. Так случилось и со мной: жил г; в этом городе один гомид, с которым меня связывала особен- но задушевная дружба; а у других горожан он всегда вызывал и глубочайшее уважение. И вот однажды пришел ко мне мой i. Друг, огорченный свыше всякой меры, и печально сказал:

"Я должен сообщить тебе, Акара-огун, совершенно невероят-f "ую, но горестно достоверную новость - жители города за- мышляют убить короля и уже условились обо всем с его люби- мой женой. Они дали ей отравленный орех колы, и если король съест по ее просьбе этот орех, то скоропостижно умрет. Горо

- жане давио вынашивают свой недостойный план, а вчера при- няля окончательное решение совершить грех убийства, и мой долг повелевает мне посвятить тебя в их преступные за-здыслы".

:. Напуганный и возмущенный, отправился я к королю, но,

выслушав меня, он наотрез отказался поверить в предательство любимой жены. Я долго убеждал его, и наконец он согласился не есть, а тайно спрятать орех, если жена предложит ему свой смертельный дар. На другое утро, когда заверши-лась королевская трапеза, вероломная жена сказала своему супругу: "Мне очень стыдно, однако вчера я забыла разделить с тобой угощение, о мой друг и повелитель. Мне предложили его за ужином, а я, как ты знаешь, не могу есть лакомства без тебя и вот завернула угощение в пальмовый лист, да сразу же и позабыла о нем. Это орехи колы-мне дали две-штуки,-и, быть может, хорошо, что они остались у меня до утра, ибо, если пожевать их сейчас, после завтрака, они приятно убаюкают нас и нам приснятся сладчайшие сны. Давай-же, любимый, воспользуемся вчерашним угощением - возьми-у меня этот орех, а я съем другой". Завершив свою учтивую,. но коварную речь, жена протянула супругу отравленный opsx и положила себе в рот неотравленный; а король, помня о моем предупреждении, украдкой спрятал ядовитое угощение в карман и только сделал вид, что съел его.

Прошел день, и настал другой, однако с королем не случилось решительно ничего плохого. День за днем пролетела неделя, а здоровье короля, казалось, только окрепло, и он-выглядел, как гордый утес, о который бессильно разбиваются волны катящихся в прошлое дней. Поэтому заговорщики опять призвали на совет любимую королевскую жену и спросили у нее, в чем дело. Рассказав им, как она попотчевала супруга отравленным орехом, предательница добавила: