Закон

После полудня сирокко постепенно оттеснил либеччо, и теперь тучи за островами сбились в узкую бахрому, кроваво позолоченную заходящим солнцем.

В кабинете комиссара судья Алессандро и комиссар Аттилио продолжали вполголоса вести тот же спор.

Через полуоткрытую в соседнюю комнату дверь им были слышны разговоры помощника комиссара с приходящими к нему за официальными бумагами посетителями и посетительницами. Для того чтобы получить паспорт, требовалось собрать десять, а то и пятнадцать справок. В крупных городах специальные конторы занимались подбором документов и справок, что считалось весьма выгодным ремеслом. Безработные, торчавшие с утра до ночи на Главной площади, время от времени тревожно ощупывают карманы, желая удостовериться, что документы при них: и удостоверение личности, и карточка безработного, и воинский билет, и справка, подписанная прежним нанимателем, и еще многое другое — все засаленное, грязное, с надорванными уголками, обтрепанное на сгибах и тем не менее воистину бесценное. Человек, потерявший свои документы, лишается всех прав, уже не существует более как легальное лицо: был, а теперь его вроде бы и нету.

После политических дискуссий, которые, откровенно говоря, велись без особого пыла, комиссар перешел, как и всегда, к самой животрепещущей для всех чиновников южных итальянских провинций теме — переводу в какой-нибудь город на Север Италии; этого почему-то никогда не случалось. Среди всех прочих чиновников провинции Фоджа один лишь судья Алессандро ни разу не ходатайствовал о переводе на Север; он был накрепко прикован к Апулии собственным своим обожанием Фридриха II Швабского. А перед комиссаром Аттилио вновь забрезжила надежда — его жена познакомилась на пляже с римлянкой, ближайшей подругой племянницы одного кардинала.

Зубы судьи, облаченного в шерстяной костюм, по-прежнему выбивали дробь.

— Ну, знаете, это еще не бог весть что, — отрезал он. — В Италии у кардиналов тысячи племянниц. Почти столько же, сколько безработных…

На пороге появился помощник комиссара.

— Опять Марио-каменщик пришел. Говорит, что ему необходимо вас видеть.

— Некогда мне с ним разговаривать, — сказал комиссар.

В соседней комнате забасил чей-то громкий голос:

— Я вот уже два года жду. И требую, чтобы мне выдали паспорт. В конце концов, я имею на это право.

— Иди сюда, — крикнул комиссар.

В кабинет вошел высокий здоровенный мужчина в холщовых штанах, на ногах плетеные веревочные подошвы, прикрепленные шнурками. Воротничок и обшлага рубахи разлохматились и висят бахромой.

— Простите меня, caro amico, — обратился комиссар к судье. — Вот перед вами человек, имеющий права. А при демократическом режиме человек, имеющий права, — это же король.

Судья промолчал. Он закурил новую сигарету, затянулся, но тут же с гримасой отвращения ткнул ее в пепельницу.

Вошедший сделал шаг вперед. Шляпу он держал в руке. И остался стоять перед комиссаровым письменным столом.

— Ну? — спросил комиссар.

— Через неделю будет ровно два года, как я обратился о просьбой выдать мне паспорт для поездки во Францию, с приложением всех полагающихся бумаг, включая справку от моего заграничного нанимателя.

— Ну и что?

— А то, что я до сих пор паспорта не получил!

— Чего ты, в сущности, от меня хочешь?

— По итальянской конституции всем гражданам предоставляется право свободного выезда за границу.

— Смотрите, как здорово конституцию изучил!

— Да, изучил, синьор комиссар.

— А под судом и следствием когда-нибудь был?

— Меня приговорили к двухнедельному тюремному заключению за участие в разделе необрабатываемых земель дона Оттавио 15 марта 1949 года.

— Ты же и был зачинщиком.

— Я действительно подговаривал безработных поселиться на свободных землях. Я и признал это на суде. Но приговор был отменен. В справке о судимостях, которую я приложил к просьбе о выдаче паспорта, об этом не упоминалось. Значит, я имею право получить паспорт.

— Префектура, разумеется, придерживается иного мнения.

— Я безработный. Я нашел себе работу во Франции. И требую то, что мне положено по праву.

— Вот и предъявляй свои права префектуре. Она такие дела решает.

— Префектура отсылает меня к вам, — пояснил проситель.

— А ведь есть люди, которые умеют улаживать свои дела получше, чем ты, — заметил комиссар.

— Не понимаю, на что вы намекаете?

— Помнишь Пьетро, плотника?

— Нет.

— Надо отвечать: нет, синьор комиссар.

— Нет, синьор комиссар, — повторил проситель.

— А я-то думал, ты помнишь, — сказал комиссар.

— Нет, синьор комиссар.

— Пьетро вроде тебя, тоже красным был.

— Не знаю, синьор комиссар.

— А я вот знаю, знаю потому, что он приходил сюда: принес с собой партийный билет своей партии, твоей партии, и разорвал его на моих глазах.

— Не знаю, синьор комиссар.

— И префектура выдала ему паспорт.

— Я требую то, что мне положено по праву, — повторил посетитель.

Комиссар повернулся к судье.

— Вот видите, carissimo, до чего же бесполезно пытаться оказывать людям услуги.

Судья вертел в пальцах потухшую сигарету. Он промолчал.

— Я возьму адвоката, — заявил посетитель.

— Советую взять адвоката поискуснее.

— Я манакорского не возьму.