Закон беспредела

– Что-то мало получилось толку от дорожников-то,– скривился Антон,– погоню не остановили, машину упустили, номер не увидели. Что они сделали-то, вообще?

– Оказались первыми на месте преступления. Потом пожарные и скорая.

– Еще бы они туда последними приехали, вот была бы хохма!

Пока смеялись, переехали реку и оказались на правом берегу. Мост обрывался резко, еще не было заложено основание, только установлены металлоконструкции. Спуститься можно было лишь по такому же «рукаву», как и заехали сюда. С него на побережье, а оттуда сразу на строительную площадку. Несколько раз чуть не застряв, Ильиных все же вырулил с побережья на твердую землю. Рабочие, наблюдавшие за съездом, отреагировали по-разному. Кто махал руками, кто пытался что-то кричать, кто крутил у виска, а кто и вовсе пустил в ход большой словарный запас нецензурных выражений. Только после того, как Ильиных вышел и раскрыл удостоверение, гул умолк. Расспрос длился не более пятнадцати минут. Рабочие совершенно ничего не видели и узнали о случившемся только от коллег и из новостей. Здесь выяснилось, что машина оперативников – единственная, которая за последнюю неделю вот так спустилась здесь с этого моста. Ни Audi, ни другой автомобиль, не спускался вчера и не проезжал. Все рабочие, кто был вчера, а это около пятнадцати человек, твердили одно и то же. И получалось, что на мост машина забралась, а вот с него не съезжала. А этого не могло быть.

– Тогда я вообще ничего не понимаю,– сказал Кабетский, садясь в машину,– Она не могла никуда деться.

– Значит, на каком-то конце моста нам врут,– закрыв дверь, Ильиных тут же тронулся с места.

С площадки по разбитой дороге выехали к первым домам микрорайона, свернули в первый двор, объехали серые подворотни и оказались на уже трассе.

– Там, действительно, только на танке проедешь,– продолжал он,– проехать она могла только здесь, или вернуться обратно, откуда заезжала. В любом случает, кто-то должен был ее вдеть. Что тогда?

– Даже если предположить, что она съехала там-тут, как это нам поможет? Искать в городе грязную ауди шестую? Или пройтись по всем автомойкам в городе? Так это нереально, да и маловероятно, что будет результат.

– Это-то как раз понятно,– кивнул капитан,– надо понять, кто нас обводит вокруг пальца. Там, ведь везде рабочие в свидетелях. Им-то какой смысл?

– Может, их запугали или подкупили?

– Кто и когда? Да и зачем? – Усмехнулся Ильиных,– Нет, тут все проще должно быть… Давай, доедем до «Колизея», все равно по пути?

– Зачем?

– Порасспрашивать там. Если погоня началась оттуда, то наверняка кто-то из эвакуирующихся машину эту видел, вдруг и номер рассмотрел или еще лучше – кто сидел внутри.

– Так там же сейчас эта, Колесникова должна быть, да и других полно, наверняка.

– Одно другому не мешает. Заодно и посмотрим что там и как.

Что там и как выяснилось быстро. Через пятнадцать минут опера остановились на парковке бизнес центра. Всюду был мусор, где-то копоть. Осколки стекла, обшивка здания, даже горелые листы бумаги трепало ветерком, унося их в сторону дороги. Само здание не было опечатано, там уже велись ремонтные работы. Ни одна фирма, находящаяся в здании, не работала сегодня. Нижние этажи, на самом деле, не пострадали, им даже не нужен был ремонт. Хотя бизнес центр все равно выглядел пугающе и отталкивающе.

Главный офис Молотова был огорожен лентой, впрочем, это никак не мешало двум уборщикам, подметавшим остатки мусора. У входа уже стояла сложенная стремянка, пара валиков, банки с краской и сумка с кучей рабочих инструментов.

– Извините,– начал Ильиных, переходя за огораживающую ленту,– разве давали разрешение на ремонт?

Уборщики оказались кавказкой внешности, малопонимающими по-русски. На вопрос капитана никто из них не ответил. Один, чуть пониже, непонимающе уставился на напарника. Второй сделал круглые глаза:

– А нам сказаэль уже можьнё, мы спросиэль убрать и нам сказаэль висие идиите,– начал он объяснять на ломаном русском, махая руками во все стороны. Напарник энергично закивал головой.

– Кто сказал? Идите, зовите,– Кабетский слегка затронул сумку ногой, заглядывая в нее. От его движения из нее выпал шпатель и задел, без того плохо стоявший, валик. Тот же опрокинулся на стремянку и она, не выдержав натиск, поползла по стене, с шумом рухнула на пол.

От неожиданного громкого звука работники дернулись и, не говоря ни слова, выбежали из помещения, будто нашкодившие дети.

– Вот дают а, шустрые какие,– удивленно покачал головой Ильиных и шагнул внутрь помещения, бывшее недавно приемной Молотова,– Э-э.. не понял,– произнес он секундой позднее.