Закон бумеранга

Евгения в ответ презрительно фыркнула и закатила глаза. В результате ее приговорили к двум годам заключения; надеюсь, эти годы быстро пройдут. Ужасно жаль мне было Евгению и обидно за нее.

А Смазовы… Да пошли они ко всем чертям. Правильно сказала Евгения: закон бумеранга никто не отменял – они сами были виноваты в своих бедах. Ненадежные это люди, особенно Лиза: как была с гнильцой в детстве, так и осталась. Аж противно.

После суда профессор подошел ко мне.

– Татьяна, несмотря на неприятные вещи, сказанные в зале суда, я хотел бы выразить вам благодарность за раскрытие преступления. Сколько с меня? – профессор приготовил свой кошелек, а мне мерзко стало.

– Оставьте свои деньги при себе, – жестко ответила я. – Что-то мне подсказывает, они вам еще понадобятся.

Затем я услышала голос Светы:

– Вот уж не ожидала, что ты такая гадина. Невинного человека подставила и столько лет врала нам.

Я оглянулась и увидела, что она упрекала Лизу. Диана, Даниил и Костя тоже столпились вокруг девушки.

– Слушайте, но это когда было?! – возмутилась Лиза. – И вам не кажется, что женщина просто неадекватная: после стольких лет взять и навредить мне?

– А ты себя на ее место поставь! – возмутился Костя. – Прямо-таки ты бы отпустила с миром того, кто тебя сильно ранил, да еще при таких обстоятельствах?

– Я ведь чувствовала, что что-то не так, – добавила Диана. – Ты беременная ходила, но алкоголь пила как не в себя и курить пыталась. Видно было, что на собственного ребенка тебе плевать, он был всего лишь инструментом для красивой жизни.

Вроде бы Лиза – жертва, но отношение к ней было как к преступнице. Я подождала, когда ребята закончат разговаривать, а потом пришел мой черед серьезно с Лизой поговорить.

– А вам-то что от меня нужно? Вы и так достаточно унизили меня, – раздраженно сказала она.

– Не я, а вы сами себя унизили. Я вот о чем хочу вас предупредить, Лиза, – сказала я. – Ваш шантаж с Николаем не пройдет, он разведется с вами. – Глаза девицы от негодования округлились. – Во-первых, он богат и сможет найти хорошего адвоката, к тому же домашнее насилие, я вам как частный детектив говорю, в основном сложно доказать. Во-вторых, родители и друзья Николая точно заступятся за него, потому что он хороший человек, хоть и при деньгах, а вот ваше легкомысленное поведение во время беременности, которое все видели, вызовет кучу вопросов. Удачи вам, сударыня.

И я ушла от нее.

Обычно я испытываю удовлетворение и облегчение после завершения дела, но не в этот раз. Неприятное дело выдалось. Клиенты непорядочные, многие открытия оказались неприятны, два дня как собака рыскала. Ощущение, будто грязью облили. Гадливо на душе.

– Да, жалко женщину. Но отчаявшийся и убитый горем родитель – это страшный преступник, – сказал Кирьянов, когда мы с ним пили кофе в кабинете. Ему тоже это неприятное дело далось нелегко.

– А что бы ты сделал с тем, кто твоего ребенка так красиво подставил бы? – спросила я.

– Вытряс бы, как грушу, но заставил бы сознаться при всех! – воскликнул Кирьянов, а потом смягчился. – Хотя моих в школе знают как «ментовских детей», поэтому за милю обходят, не говоря уже о том, чтобы обижали.

– Повезло, – горько усмехнулась я.

После кофе я поехала домой, навестила Венчика, поблагодарила за совет, который мне действительно помог, и все ему рассказала. Он был тоже в неприятном шоке.

Вернулась в свою квартиру, сразу пошла в гостиную и села на диван.

Жалко Иру Симонову. Ну что такое тринадцать лет? Еще даже паспорт не получила. Жизни не увидела. Школу не окончила. В институте не поучилась. Работу любимую не нашла. И все из-за какой-то противной подлой девчонки. Правду, видимо, говорят, что дети жестоки. В школах, что ли, ввести урок о нравственности и совести, чтобы не было таких ужасных случаев вроде того, с Ирой?

И конечно, жалко Евгению: мать-одиночка, пыталась дочке все лучшее дать… и потеряла ее. Мысленно я просила прощения у мертвой Иры, что посадила ее маму в тюрьму. Хотя я старательно успокаивала себя, что это только на два года, время быстро пролетит и Евгения вернется домой.

Не знаю, что на меня нашло, но я решила поехать к могиле Иры, по пути на кладбище нашла небольшой магазин цветов и купила восемь белых роз. На мое удивление, я оказалась не единственная, кто приехал навестить могилу Иры. Там были уже Даниил, Света, Костя, Диана и Злата, тоже с цветами.

– Пришли извиниться перед Ирой. За то, что дурно про нее думали и издевались над ней, – сказал Костя за всех.

Лизы Смазовой с ними не было. А говорила, что Ира – ее подруга, что они крепко дружили.

На следующее утро хорошее настроение ко мне вернулось. Я сделала вид, будто этого расследования и не было. Вспомнила: до того злосчастного сообщения от Кирьянова, что у нас новый материал, хотела заказать торт или капкейки. Нашла неплохую, судя по отзывам и рейтингу, кондитерскую, на их сайте выбрала шоколадный блинный торт, украшенный малиной и черникой. Привезли его мне к обеденному времени, после него настроение улучшилось, и я захотела поехать в Сиреневый парк, насладиться природой.