Закон Черного сталкера

Но лейтенант еще успел увидеть, как там, вдалеке, по шоссе неторопливо идет незнакомый патрульный в военной форме с автоматом в руках. И даже различить рваную рану на его груди, обрамленную темным кровавым пятном – что, впрочем, нисколько не мешало автоматчику спокойно продолжать свой путь.

– Мертвый патрульный, – прошептал лейтенант немеющими губами. – Тот, кто появляется, только когда подчистую вырезан весь наш блокпост. Что ж, Зона, прими меня и моих ребят… И упокой, если сможешь…

…Рудик быстро сунул в магазин помповика четыре оставшихся патрона – и довольно улыбнулся, оскалив два ряда острых зубов. Хомо медлительны, и расстрелять полтора десятка военных оказалось не сложнее, чем пробежаться по ночной Зоне, задыхаясь от собственной скорости – и от ощущения силы, о которой раньше он мог только мечтать.

Спир не любил людей. В мире Кремля они убивали его сородичей, в этом мире не раз пытались убить его – и порой им это удавалось. Правда, Снайпер не раз выручал его, но этот хомо был, скорее, исключением, подтверждающим общее правило.

Поэтому, когда Рудику понадобилось попасть на Большую землю, он особо не церемонился с выбором способа прохода через кордон. Более того – он упивался собственной силой, скоростью и – чего скрывать – удовольствием от мести представителям вида, считающего себя вершиной пищевой цепочки. Конкретно эти люди не сделали ему ничего плохого, но что с того? Они б без малейших сомнений убили его, как только увидели… если бы он оказался немного слабее их.

Но сейчас это был не тот случай. Мертвые военные лежали в лужах собственной крови, а на нем не было ни царапины. Непередаваемое ощущение, ради которого точно стоит жить…

Внезапно Рудик что-то почувствовал и обернулся.

Странно. Ему казалось, что он убил всех – троих патрульных на подходе к блокпосту и всех остальных, от кого шли теплые волны, которые излучает любое живое тело.

Но от военного, который сейчас неторопливо шел к КПП, беря автомат на изготовку, тепла не чувствовалось. Скорее, холодом повеяло, от которого шерсть Рудика встала дыбом. Спир и в прежнем своем состоянии был не из пугливых, а уж теперь и подавно забыл, что такое страх. Но этот ледяной, первобытный ужас пер откуда-то изнутри, да так, что Рудика аж затрясло…

Однако спир стиснул зубы, задавливая мерзкую трясучку яростью перед хомо, который смог его так напугать, – и выстрелил.

Он уже наловчился стрелять без промаха из обреза помпового ружья, больше похожего на большой старинный пистолет. И он видел, что не промахнулся. Однако пуля прошла сквозь военного, не причинив ему ни малейшего вреда – и в эту же секунду его автомат затрясся в руках, изрыгая короткие вспышки пламени.

Хомо медлительны. Спир кувыркнулся вбок, уходя от очереди… но внезапно что-то сильно ударило его в бок. И еще раз. И еще…

Рудика швырнуло на асфальт, обрез вылетел из его лап. А новые пули продолжали бить в спира, разрывая в клочья шкуру, ломая кости и выбивая из тела тяжелые кровавые брызги.

Рудик попытался ползти, но и этого у него не получилось – одна из пуль раздробила сустав, вторая наполовину оторвала лапу, третья ударила в загривок, перебив позвоночник, после чего спир сразу же перестал чувствовать свое тело ниже шеи.

Он лежал на асфальте и смотрел, как патрульный неторопливо меняет магазин автомата, досылает патрон в патронник, поднимает оружие…

– Ну, давай, – прошептал спир. – Закончи это…

Капля крови стекла ему на правое веко, повисла на ресницах. Рудик сморгнул – и увидел, что на том месте, где стоял военный, больше никого нет. Человек с автоматом исчез, будто призрак, – если только он не был призраком, аномалией Зоны, стреляющей во врагов самыми настоящими пулями, которые сейчас шевелились внутри спира. Он не мог двигаться, не чувствовал своего тела, но при этом почему-то ощущал, как проклятые свинцовые цилиндрики ползают внутри него, разрывая плоть и двигаясь по направлению к его голове…

Это было мучительно, но Рудик за свою жизнь перенес много страданий и привык переносить их стоически. Вот и сейчас он стиснул челюсти и закрыл глаза. Судя по ощущениям, живые пули, словно свинцовые черви, довольно быстро прогрызали путь к мозгу своей жертвы. То есть мучиться осталось недолго…

* * *

Стальная дверь в логово Жмотпетровича была открыта нараспашку. Это было не в его правилах, но я ждал чего-то подобного. Следы Рудика и Рут вели именно сюда, и чутье мне подсказывало, что внутри я ничего хорошего не увижу.

Так и случилось.

На ступенях, ведущих вниз, лежал киб с развороченной башкой, а каша из его мозгов уже успела слегка подсохнуть, образовав на стене жуткий рисунок. Такие натюрморты обычно возникают, когда в голову влетает экспансивная охотничья пуля двенадцатого калибра, причем выпущенная в упор. Кибы не настолько тупы, как говорит о них сталкерская молва. Эти довольно неплохие боевые машины никогда не подпустят к себе врага так близко. А значит, киб хорошо знал убийцу и получил прямой приказ от хозяина не причинять ему вреда.

Вернее, ей…

Однако от смерти это Рут не спасло.

Страшной смерти.