Закон якудзы

Внезапно движения Виктора стали более стремительными. Он уже не отступал, обороняясь. Он наносил ответные удары, от которых теперь пришлось уходить Масурао. И раненая рука вроде стала на удивление нормально работать. Чудеса, да и только!

Это было похоже на завораживающий танец смерти, в котором Савельев явно перехватил инициативу и теперь теснил Масурао к ближайшей колонне за его спиной. Если каменномордый в нее уткнется, то всё – без возможности маневра Виктор прищучит наглого ниндзю как пить дать.

– Кровь ктулху в нем проснулась! – мигая влажными от умиления глазами, проговорил Хащщ. – Мы ж тоже, когда нас прищучат, быстрее и сильнее становимся. Правда, ненадолго, да и отлёживаться потом приходится. Но оно того сто́ит!

Вон оно что! Оказывается, вместе с кровью Хащща Савельев получил дополнительный бонус. Кратковременный, но эффективный. Что ж, надеюсь, его хватит на то, чтобы разделаться с врагом.

Однако Масурао догадался, что форсаж противника, скорее всего, будет недолгим, и ушел в глухую оборону. Свой зал он знал прекрасно и спиной в колонну не впечатался, элегантно и очень быстро обогнув ее. При этом клинком своего меча он подцепил один из мечей Виктора – и направил его в колонну. А Савельев не смог задержать удар – видимо, пока еще не привык к тому, что может двигаться с такой скоростью.

Катана Виктора с размаху врубилась в бетон – и застряла в нем на мгновение. Которого Масурао хватило, чтобы ударить подошвой по плоской стороне клинка.

Видимо, в обуви каменномордого были какие-то специальные вставки. Да и сам удар был быстрый и мощный, как плевок охотящегося хамелеона. Меч жалобно звякнул – и в руке Виктора осталась рукоять с торчащим из нее обломком клинка длиной в дециметр.

Если я верно помню то, что мне рассказывал когда-то Савельев, по японским традициям поступить так с мечом значило смертельно оскорбить его хозяина. В Стране восходящего солнца вообще принято уважать противника, с которым вышел на бой. А так как, согласно древнеяпонским представлениям, меч – это неотделимая часть воина, то сломать его ногой – всё равно что в лицо плюнуть. Конечно, с точки зрения уличной драки обезоружить противника любым возможным способом достойно всяческих похвал. Но здесь происходила не разборка в подворотне, а поединок по старинным традициям. Тут даже мне было понятно – сейчас Масурао совершил очень недостойный поступок, наглядно показав, что своего противника ни во что не ставит.

И тут я понял, что у Савельева переклинило. Планка упала. Два его меча были для него как две половинки его самого, и вот одну из них только что цинично уничтожили ударом, сто процентов несовместимым с древними понятиями чести.

Это уже была не кровь ктулху. Это была чистая, незамутненная ярость. Мне показалось, что Виктор бросился прямо на мечи Масурао…

Но я ошибся.

Его стремительное движение вперед было не на

, а между ними! И в процессе этого броска Савельев умудрился швырнуть рукоять сломанного меча в лицо своего врага.

Возможно, это было против древних правил поединка. Но Масурао только что сам их бесцеремонно нарушил, так что Виктора теперь ничто не сдерживало.

Однозначно для каменномордого такой трюк оказался неприятным сюрпризом. Чтобы уйти от столь стремительной атаки, ему пришлось сделать три очень быстрых шага назад. При этом летящий в лицо обломок катаны он сумел отбить, но не совсем удачно. Сломанный клинок, словно мстя своему убийце, резанул по кисти Масурао – и отрубленный большой палец шлепнулся на бетонный пол, словно жирная гусеница.

Держать меч рукой, искалеченной таким образом, конечно, можно. Но вот рубиться им не получится. Второй меч Масурао, звеня, упал рядом с отсеченным пальцем.

Теперь у обоих бойцов было по одному мечу. Из кисти каменномордого хлестала кровь, но и Виктору было не особо хорошо. Бросок, в который он вложил все свои силы, завершился неудачей, и теперь Савельев держался на ногах лишь усилием воли. Пот крупными каплями стекал по его враз побледневшему лицу, но Виктор не собирался сдаваться. Он стоял в стойке, держа меч двумя руками так, чтобы острие клинка было направлено в лицо своего врага, и ждал что будет дальше.

Кстати, дальше было интересно. Оказалось, что в костюме ниндзя предусмотрены специальные вшитые жгуты на случай подобных ранений. Не выпуская меча, Масурао поднес руку к лицу, зубами рванул рукав в районе бицепса – и материя немедленно плотно обхватила руку, перетянув ее выше локтя.

– А ты полон сюрпризов, белая кукла, – прошипел Масурао с перекошенным от ярости лицом. – Но и у меня есть для тебя подарок.

Его искалеченная рука молниеносно начертила в воздухе какой-то знак – настолько быстро, что стал виден полупрозрачный след от ладони, пронизанный алыми кровяными прожилками. Еще одно движение – и второй знак повис рядом с первым. При этом я почувствовал, как на мои барабанные перепонки словно что-то сильно надавило – того и гляди прорвет их и расплющит мозг…

Виктор пошатнулся. Если до меня долетел так сказать, остаточный сигнал, то Савельев принял его полностью.