Закон молодильного яблочка

Я с тоской покосилась на доску. В душе активно боролись два чувства: желание весь день щеголять в модной блузочке и нежелание ее гладить. Первое взяло верх.

Схватив утюг, я хотела нажать на кнопку, которая включает нагрев, но не нашла ее. И вообще прибор выглядел странно — у него не было регулятора, на котором написано: «шерсть — шелк — хлопок», а из задней части не змеился шнур. Просто кусок железа с ручкой, вроде чугунного монстра, который грели на газу в первобытные времена. Нет, мне не сто лет, таким агрегатом я никогда не пользовалась, лишь в кино и на картинке видела, как работали гладильщицы в девятнадцатом веке. Но ведь уже давно придумали электроутюг. И как этот включается в сеть?

Постояв некоторое время в недоумении, я набрала телефон Риты.

— Здрассти, Виола Ленинидовна, — обрадовалась домработница. — Все ли хорошо?

Я невежливо проигнорировала вопрос и задала свой:

— Как включить утюг?

— Рычажок влево передвиньте, — посоветовала Маргарита, — до упора.

Я начала терять самообладание.

— Перед глазами голая ручка и основание. Все.

— Под досочку гляньте. Там блок управления.

Наклонившись, я заметила черную коробочку, из которой торчала плоская палочка.

— Спасибо, Рита.

— Не за что. В любое время обращайтесь, мне тут скучно до жути.

— Надеюсь, дальше я сама справлюсь, — сказала я и хотела отсоединиться.

— Виола Ленинидовна, его зовут Феоктист Семенович, — остановила меня Рита.

— Кого? — не сообразила я.

— Утюжок. Старый по-другому именовался. Когда мы вчера беседовали, я вам по ошибке старое имя-отчество сообщила, вы уж извините… Вы его Федором Михайловичем не окликайте, только Феоктистом Семеновичем. Помните, что старый утюг умер? Вы дали мне денег, велели приобрести то, что лучше, а в тот момент как раз на беспроводные скидка была. Утюжок прикольный. Веселый. Говорливый.

— Спасибо, Рита, разберусь, — прекратила я беседу. Выслушивать этот бред далее желания не было.

Я перевела рычаг в нужную позицию, послышалось тихое гудение, я обрадовалась: нагревается! Сейчас моя модная вещичка станет как новая.

— Пить хочу, — сказал вдруг приятный баритон.

Я подпрыгнула и обернулась. Рядом никого нет.

— Пить хочу, — повторил мужской голос. — Водички, пожалуйста.

Я начала озираться по сторонам, не обнаружила постороннего и медленно попятилась к двери.

— Пить… Пить! — заныл невидимый человек.

Вот тут я не на шутку перепугалась.

В издательстве «Элефант» работала редактором Ариадна Христофоровна. Говорят, она была хорошим специалистом, но я с ней на литературной ниве не сталкивалась и ничего о талантах дамы не знаю, знакомство с ней оказалось не очень приятным. Помню, вошла я в кабинет, в котором сидела сотрудница, поздоровалась и спросила, где лежат экземпляры книг Виоловой, которые мне положены как автору. В ответ раздалось грубое замечание:

— Не смейте мешать мне работать. Болтайте в коридоре. Уходите вон.

Я была так ошарашена приемом, что молча удалилась и спросила у секретаря Лены Волошиной:

— Кто сидит теперь в пятом кабинете? Впервые ее вижу.

— Она тебе нахамила? — вздохнула Леночка. — Со всеми так разговаривает. Мы ее стороной обходим.

Спустя некоторое время я узнала, что грубиянку увезли в больницу — несчастная оказалась шизофреничкой, она слышала голоса, которые приказывали ей гнать всех вон. Помнится, мне стало ее очень жалко. Вот так живешь спокойно, строишь планы, а потом в мозгу что-то нарушается, и ты уже не ты, а озлобленное на весь мир существо. И вот пожалуйста, и мне стал чудиться «бархатный» баритон.

— Пить, пожалуйста, — повторил мужчина, — без воды я не могу работать.

По моей спине пробежал озноб. И тут раздался звонок телефона. Я почему-то перепугалась еще сильнее, но схватила трубку.

— Слушаю.

— Виола Ленинидовна, вас беспокоит Ферин.

Я сделала судорожный вдох.

— Рада слышать вас, Александр Евгеньевич.

— Чем собираетесь заниматься вечером? Есть планы?

— Пить, дайте пить! — потребовал голос.

— Никаких, — призналась я. И поежилась.

— Давайте пересечемся в одном ресторанчике, — завел бизнесмен, — поговорим о нашем совместном проекте. Извините, дома не получится, мама совсем расклеилась. Надо мне с вами кое-что обсудить.

— Пришлите адрес, — попросила я.

— Вы согласны? — обрадовался бизнесмен. — Отлично. Сейчас в ватсап направлю.

— Умираю, хочу пить! — взвизгнул голос. — Эй, налейте же в меня воды! Эй!

И тут меня осенило — это же утюг разговаривает. Я наклонилась к прибору.

— Феоктист… не помню как там вас дальше, это вы канючите?

Телефон снова затрезвонил.

— Виола Ленинидовна, — зачирикала Рита, — вы слушайте, что утюжок вам скажет, он сам попросит…

— Спасибо, — буркнула я, — уже поняла, что агрегат болтун.

И тут позвонили в дверь. Я открыла ее и увидела посыльного с коробкой.

Минут через десять я набрала номер Эммы Крамовой и воскликнула:

— Ну зачем вы прислали мне новую сумку?

— Кукусик испортил вашу, — ответила дама, — носите на здоровье эту. Или что-то не так? Цвет не совпал?

— Все прекрасно, — заверила я, — ридикюльчик точь-в-точь как мой погибший, но, право, мне неудобно.